На темной и светлой стороне. Наталия Антонова
руку соорудила из найденной на столе газеты.
– А ведь ты, голубка, вовремя успела вырваться из когтей коршуна, – сказала ей Полина Макаровна.
– В смысле? – не поняла Антонина.
– В смысле пенсионной реформы!
– А! Ты об этом. Так я же уже два года пенсионерка. Просто хотелось денежек немного подкопить, вот и осталась поработать.
– Подкопила?
– Да как тебе сказать… – неопределённо повела плечами Антонина.
– Ничего не говори, и так ясно, – сказала Полина Макаровна.
– Ага. А весной чую, осточертело всё! Не могу больше. И уволилась.
– Анатолий Дмитриевич небось взвыл? – весело подмигнула Ларионова подруге, ярко представив корчи бывшего шефа.
– Было дело, – фыркнула Антонина, – повыл немного.
– На луну.
– Не, – качнула головой Тоня, – на свой счёт в банке!
Подруги снова весело расхохотались.
К ним подошёл крестник Полины Макаровны и протянул женщинам шашлыки со словами:
– Угощайтесь, дамы.
– Спасибо, Стасик, – поблагодарила Полина и обратилась к подруге: – Тоня! Это мой крестник Стас, прошу любить и жаловать. А это моя подруга Антонина Петровна.
– Просто Антонина, – быстро вставила Тоня.
– Очень приятно, – сказал молодой мужчина и галантно поклонился.
– Прямо гусар, – фыркнула Ларионова.
А Антонина ответила:
– Мне тоже очень приятно с вами познакомиться.
Стас ещё раз откланялся и ушёл.
«Красавец», – подумала Антонина и увидела, что он разносит шашлыки другим гостям.
Вскоре рядом с подругами присела старая родственница Ларионовых, то ли четвероюродная, то ли пятиюродная тётка. Супруги Ларионовы и сами не знали, какая именно, но старуху привечали, и она частенько гостила у них летом, а то и жила по две-три недели кряду.
– Одинокая она, – говорила про неё Полина с лёгкой печалью, – в городе ей летом тошно. А нам что, мешает она, что ли, пусть себе живёт. Вовик её и зимой зовёт в гости. Но зимой ей в городе больше нравится. А почему, не знаю. Ты не знаешь? – спросила она как-то Антонину.
– Представления не имею, – ответила та. И предположила: – Может, она заядлая театралка или меломанка? Не может без концертов фортепьяно?
Полина в ответ только фыркнула. И вот теперь они, кажется, узнали причину желания старой тётки оставаться на зиму в своей городской квартире. Она, оказывается, зимой нянчится с внуком своей ещё какой-то юродной племянницы, которая каждую зиму уезжает на заработки в Норильск, а сына своего маленького мальчика оставляет под надёжным присмотром своей старой тётки.
Поговорив с ними минут тридцать, старая женщина ушла и присоединилась к другой группе.
– Смотри, к молодым пристроилась, – толкнула Полина Макаровна локтем в бок Антонину.
– Ну и правильно, – одобрила Тоня, – чего ей с нами, старыми кошёлками, сидеть.
– Ты ещё скажи, старые клячи, – сердито проворчала Полина.
Тоня