Рецидивист 3. Амулет демона. Deadnoser
закону. Населению было выгодно переплавлять монеты в зеркала и другие предметы и сбывать подороже. Чтобы препятствовать частным отливкам, правительство издаёт постановление о государственной регистрации всех бронзовых изделий. Только если на зеркале была нанесена регистрационная надпись, его можно было купить или продать. На чжурчжэньском языке проставлялась фамилия и, возможно, должность чиновника, а надпись делалась на китайском языке.
6. Пайцза, пайза, пайдза (от китайского – «дощечка», «табличка»; тюрк. байса, монг. гереге) – верительная бирка, металлическая или деревянная пластина с надписью, выдававшаяся китайскими, чжурчжэньскими, монгольскими правителями разным лицам как символ делегирования власти, наделения особыми полномочиями.
7. Духи предков – миниатюрная бронзовая или деревянная фигурка обожествленного сородича (домашний идол). Культ предков – одна из древних и распространённых форм религии, заключавшаяся в поклонении умершим прародителям и сородичам.
8. Цуба – аналог гарды у японского (чжурчжэневского) клинкового оружия, такого как катана. Цуба обычно украшена изящной отделкой и является в наши дни предметом коллекционирования.
9. Фанза – (от кит. фан-цзы), тип жилища у китайцев (корейцев): прямоугольное, двух- или трёхкомнатное, каркасно-столбовое, с соломенными, саманными или кирпичными стенами и двускатной крышей из соломы, тростника или черепицы.
10. Клюшка (жаргон) – металлоискатель.
11. Мохэ – народ, с древнейших времён живший на севере Маньчжурии, предки чжурчжэней и, соответственно, маньчжуров. Несколько раз переселялись на левый берег Амура. Язык – алтайской семьи тунгусо-маньчжурской группы, проточжурчжэньский.
12. Конина (жаргон) – металлические детали и украшения конской сбруи.
Глава 2
Наши дни.
Владивосток.
Друзья решили побродить сначала в районе Чернятино, по правому берегу Раздольной – было там несколько привязок в непосредственной близости от поселка. Дорога до села оказалась сносной – местами даже асфальтированной. Несмотря на качество покрытия – асфальт был старый, в трещинах и колдобинах, едва-едва удавалось поддерживать приличную скорость. Дорога тянулась вдоль бесконечных полей и многочисленных парников, на которых в поте лица ковырялись китайцы. За время пути путешественники не заметил на полях ни одного русского работника.
– Блин, словно в Китай попали! – выругался Вован, разглядывая кособокие землянки-мазанки, в которых обитали обслуживающие теплицы и поля наши "младшие братки".
– Да, такое ощущение, что эти узкоглазые товарищи и без всякой войны нас скоро сделают! – согласился со мной Толик.
– Выдавят нашего брата с Дальнего Востока, как пить дать выдавят! Дай только срок! И будет здесь, как и во времена Бохай и Цзинь, то же самое узкоглазое царство.
– И не говори, Вован! – фыркнул Толик. – Все возвращается на круги своя.
Не доехав до села пары-тройки