Ангелы сирийского неба. Александр Тамоников
уходил. Не получится ли так же и сегодня?
– Это не наша проблема. Мы слетаем, сбросим бомбы и вернемся. С остальным есть кому разбираться.
Масатов потянулся.
– Понял. Когда вылет?
– В восемнадцать ноль-ноль. Сейчас приведи себя в порядок, затем обед, медпункт и получение задания.
– Инструктаж?
– Без него.
– Прикрытие будет?
– А оно нужно?
– Да с истребителями как-то спокойней.
– Одни пойдем.
– Машину готовят?
– Конечно. Давай, я жду тебя у себя.
– Понял, командир. Эх, не дал ты мне сон досмотреть.
– Что, Валентина приснилась?
Пестов усмехнулся.
– А ты догадливый. Снилось, будто мы с женой в России, гуляем по берегу пруда, который за аэродромом. Она цветочки рвет, ромашки, венки плетет. А платьице короткое, когда наклоняется, много чего на виду. Я ее сзади обнял, хотел поцеловать, а тут ты!..
– Ночью досмотришь свой сон.
– Ага! Уже. Теперь поздняк метаться.
– Ну, извини.
– Да ладно, толку-то ото сна? Вот если бы это было наяву. С Ольгой разговаривал? К ней, наверное, Ирка приезжала и хвасталась, что наконец-то познала настоящую жизнь?
– Да.
– И хрен с ней!
Штурман прошел в душ, Пестов вернулся к себе.
Через полчаса офицеры пообедали в столовой, в 16.30 направились в медицинский пункт. Осмотр проводился за час до вылета, поэтому у друзей было время. Они шли не спеша.
Пестов взглянул на штурмана и спросил:
– О чем задумался, Костя?
– Ты, Паша, как пройдем медосмотр, оставь меня с Топаловой наедине.
Майор усмехнулся:
– Зачем?
– Стас подвалить стесняется, попросил меня намекнуть на его чувства.
– Не выйдет ли во вред такая спешка?
– Да я просто поговорю с ней.
– Да, конечно. Только ты и сам знаешь, что женщинам далеко не всегда нравится, когда к ним подъезжают вот так, напрямую. Вдобавок Стас сам должен поговорить с ней.
– А как? Поздним вечером заявиться в женский модуль? Она в отличие от нас живет не одна. У медиков, как и у технического персонала, секции на двух-трех человек. Пригласить к себе? Так можно и по физиономии получить.
– А разговор что даст? О чем ты будешь с ней беседовать?
– Это мое дело.
– Ладно, хочешь – говори, но я бы на твоем месте не торопился.
– Чего ждать-то, Паша?
– Слушай, а может, мне с ней переговорить? Объяснить, что Левин влюбился в нее, а как признаться в этом, не знает.
Масатов усмехнулся:
– Ага! А она тебе, дескать, ваше-то какое дело, товарищ майор? Капитан сам не мог подойти? Или еще хуже. Передайте своему бывшему штурману, что он меня совершенно не интересует.
– Но это Топалова тебе и сейчас может сказать.
– Скажет – передам Стасу, он и отвалит.
– Не понимаю, на что он надеется. Здесь даже поухаживать невозможно, прогуляться негде. Не будут же они под ручку по городку между модулей вышагивать на виду у всех?
– Ты