Чернила цвета облаков. Тая Монс
оно нравится тебе больше, чем мой разум? Закрываю глаза, надеясь, что исчезну из этого мира. Делаю круговое движение бедром и выставляю вперёд ногу. Плачу, но теперь намного тише. Или громче?.. Глаза жмурятся, руки дрожат. Всхлипы продолжаются. Всё от обиды. Я не могу так больше. Я не могу… Я хочу исчезнуть, забыться. Хочу свободы, тишины. Хочу держать в руках Арнольда и смотреть, как он недовольно будет мяукать, когда его шерсть станет мокрой от моих слёз. Как там говорили? Боль продолжается всего двенадцать минут, а остальное – лишь самовнушение? Покажите мне человека, который сказал это, и я задушу его этими самыми колготками в сетку.
Я вновь открываю глаза. Мёрфи всё ещё смотрит на меня, но теперь совсем по-другому. Он держит наполовину пустой стакан коньяка или виски, не пьёт его, а только сводит брови и качает головой, глядя на меня. Улыбается. Всё ещё издевается.
Смешно? Весело? Тебе нравится?
Я останавливаюсь, опускаю руки. С меня хватит. Моих унижений достаточно. Опускаю голову, чувствую, как мне ещё больше хочется реветь. Ноги уже начинают болеть из-за каблуков.
– Продолжай! – кричит мне охранник и замахивается плетью. Удар. Крик. Боль.
Я падаю на колени, сжимаю руки в кулаках и опускаю голову, чтобы волосы закрыли лицо. Снова слышу, как плеть разрезает воздух и ударяет по моей спине. Я вновь кричу. Кричат и зрители. Им нравится, а мне больно. Обычно так и бывает. Кто-то страдает, а кто-то на этом поднимает себе настроение. Убираю руки за шею, практически полностью ложась на пол, и готовлюсь к следующему удару. Мне еле хватает сил, чтобы поднять голову. Мёрфи теперь серьёзен. Не улыбается и, опираясь руками о сцену, упорно испепеляет меня взглядом. Нет, совсем не угрожая. Изучая. Как всегда. Изучая и молча спрашивая: «Почему ты сдалась так рано?»
Я слегка приподнимаюсь, подношу руку к губам и многозначительно размазываю по лицу свою помаду, а потом этой же рукой показываю ему средний палец. Улыбаюсь. Смотрю на него. Наблюдаю, как он холодно улыбается в ответ, а потом снова кричу от боли. Откуда на мне макияж? Да откуда я знаю? Наверное, оттуда же, откуда одежда и каблуки.
Становится как-то… пусто. Всё это жутко напоминает мне моё прошлое. Слёзы смывают с глаз тушь. Порезы от плети смывают кровью грязь со спины. Принося удовольствие другим, мы губим себя так, словно нас можно починить. Какие же мы идиоты.
Я поднимаю голову, на месте Тейлора вижу совсем другого парня. Оглядываюсь по сторонам и вижу, как Мёрфи отталкивает от себя какого-то мужика, чтобы подойти к охраннику. Он что-то говорит ему, и тот, внимательно выслушав парня, отходит в сторону. Мужчина делает всего несколько шагов, чтобы подойти к небольшому чёрному ларьку, который есть возле каждой сцены. Он заходит внутрь. Внезапно огоньки, окружающие мой подиум, гаснут. Девушки с соседних сцен смотрят на меня с завистью, а зрители, до этого окружавшие меня, начинают расходиться. Почти все. Почти…
– Пойдём со мной, – Тейлор подходит максимально близко к сцене и протягивает мне руку.
– Серьёзно? Ты смеешь