Прорвемся, опера!. Никита Киров
и снова выжидательно посмотрел на меня.
– Скажу, чтобы паллеты вниз набросали, – мастер задумался. – По ним пройдёте. Только не упадите.
– Ты мне лучше обувку дай нормальную! – рявкнул Ручка. – Как я тебе пойду в туфлях?
– Какую тебе обувь! – мастер не выдержал и закричал на него в ответ. – Я себе ботинки за свой счёт беру! Рабочие за два дня разваливаются. По паллетам пройдёшь, ничё страшного. Сверху подержим, чтобы не убился.
– Надо Косте в профсоюз позвонить, – тихо распоряжался начальник депо перед своими, но я всё равно слышал каждое слово, – чтобы с похоронами помог. И мужикам скажи, чтобы сложились, кто сколько может.
– Значит, упал работяга, – Кирилл подошёл ко мне с подготовленным фотоаппаратом. – Ну, хоть мне туда лезть не надо. Паха, будь другом, посвети, я щёлкну отсюда.
А Устинов снова посмотрел на меня. Он тоже заметил, в чём дело, он же опытный и матёрый опер. Просто он хотел понять, замечу ли я это сам или нет.
Ведь для него важно, как и для Якута, чтобы я, молодой, научился их работе.
Вот я и научился.
– Он не упал, – объявил я. – Его убили, ударив тупым предметом по затылку, и сбросили в канаву. Всё же на виду.
Следачка и остальные повернулись ко мне, ожидая пояснений.
Глава 5
Первым нарушил молчание судмедэксперт. Яков Ручка очень внимательно на меня посмотрел, хотя обычно он игнорировал всех сотрудников младше капитана. Но такого Ручка стерпеть не смог.
– Да ты же ещё стажёр, – произнёс он, щуря глаза. – Откуда знаешь? Это вас так в школе милиции обучают? Смотри, стажёр, смотри внимательно! Видишь, что у него с затылком? Это травма от падения!
Каждый норовил назвать молодого сотрудника стажёром, хотя после школы милиции я лейтенантские погоны получил еще в августе.
– Осмотрите травмы поближе, Яков Вениаминович, – твёрдо сказал я. – Поймёте, что это от удара, а не от падения. От падения травма выглядела бы иначе.
– А ты-то где насмотрелся? – нервно выкрикнул тот. – А я вот…
– Яха-то у нас спец в этом, – Устинов обнял его за плечи своей ручищей, потом с силой прижал к себе сбоку, наклонил и начал водить костяшкой пальца по макушке. – Яха-то у нас большой спец по травмам. Что скажешь, Яха? А, Яха? А у тебя тут лысина? Стареешь уже.
– Уйди нахрен, Устинов! Отвали!
Ручка с трудом вырвался и отряхнул свою куртку, враждебно глядя на нас всех.
– А где тогда кровь? – он подошёл ближе, обдав меня волной перегара. – Если его стукнули по кумполу, на полу должна быть кровь. А он упал вниз, башкой ударился и…
– Да, – следачка Ирина поглядела на собаку, потом в бетонную канаву. – Вопрос верный. Павел, если у вас есть какие-то обоснования для такого…
Я всё пытался вспомнить что-то про неё. В то время у нас, если женщина и занимала должность следователя, то обязательно крепкая бабища с мощной голосиной, которая и сама смогла бы заломать преступника. А вот эта хрупкая девочка, которая ещё и всем говорила «вы», словно бы была не на