Укрытие. Книга 3. Пыль. Хью Хауи
Кого-то она узнала. В зал из коридора вели три двери. Две открывались в проходы, разрезающие ряды старинных скамей. Третий проход шел вдоль стены. Проходы разделяли помещение на три части – примерно так же, как не столь четко проведенные границы разделяли укрытие. Джульетте не нужно было все это объяснять. Люди, заходившие в зал, делали это разделение очевидным.
Задние скамьи в зале были уже заполнены, но большая часть людей разместилась за скамьями у стены – среди них она узнала айтишников и обслуживающий персонал кафе. Средние места с одной стороны были заполнены наполовину. Джульетта обратила внимание, что публика в основном сидит там ближе или к проходу, или к центру ряда. Фермеры в зеленом. Водопроводчики с гидропонных ферм. Люди, надеющиеся на что-то. Другая сторона зала почти пустовала. Она предназначалась для работников «глубинки». Здесь в переднем ряду сидела, держась за руки, пожилая пара. Джульетта узнала мужчину. Обувщик. Они проделали долгий путь. Джульетта ждала, что появится больше обитателей нижних этажей, «глубинки», но для них это был слишком трудный подъем. Она вспомнила, какими далекими казались эти собрания, когда она сама там работала. Бывало, она и ее товарищи лишь задним числом узнавали о том, что на них обсуждалось и какие законы там принимались. Причина не только в долгом подъеме: большинство ее коллег были слишком заняты проблемами ежедневного выживания, чтобы ходить куда-то ради рассуждений о будущем.
Когда поток людей превратился в струйку, судья Пикен встал и открыл собрание. Джульетта настроилась на то, что начнет умирать от скуки. Сначала будет коротенькое вступление, потом потоком польются жалобы. Людям наделают обещаний. И все вернется на круги своя.
А ей нужно было только одно – вернуться к своей работе. Осталось еще столько незавершенного – и в шлюзе, и в лаборатории. Меньше всего ей сейчас хотелось выслушивать их смешные жалобы, призывы к повторному голосованию, чье-то недовольство по поводу туннеля. Она не сомневалась: все, что им кажется серьезным, – мелочь по сравнению с тем, что она задумала. После того как ее отправили на верную смерть, а, вернувшись, она выжила, приняв огненное крещение, в ней проснулось нечто такое, что отмело заботу о пустяках в дальние уголки сознания.
Пикен ударил молотком, призывая собрание к порядку. Он всех поприветствовал и зачитал подготовленную повестку. Джульетта заерзала на скамье. Она смотрела на толпу и видела, что все взгляды устремлены на нее, а не на судью. И уловила окончание заключительной фразы Пикена только потому, что в ней прозвучало ее имя.
– …послушаем нашего мэра, Джульетту Николс.
Судья повернулся и жестом пригласил ее подняться на кафедру. Питер ободряюще похлопал ее по колену. Пока она шла к кафедре, под ее подошвами поскрипывала металлическая опалубка – там, где была плохо привинчена. И это были единственные звуки, которые раздавались в зале. Потом кто-то кашлянул, зал наполнился обычным негромким шумом. Джульетта оперлась о кафедру и поразилась смеси цветов, раскрасивших зал собрания: синие, белые, красные, коричневые, зеленые, – каких только комбинезонов здесь не было.