Великий и Ужасный – 2. Евгений Капба
налетчиков, и башка его тоже лопнула, получив самую большую порцию золотых осколков.
Остальным тоже пришлось несладко, особенно после того, как я добрался до них с кардом и стало очевидно, что одного выведенного из строя негатора недостаточно, чтобы предотвратить их скорую и зверскую гибель. Я разрубил на четвертинки двоих, прежде чем остальные поняли, что темные плети не причиняют мне вреда, и, подпустив туману, попытались скрыться внутри здания.
Раздался крик Хурджина, возвещающий о том, что ворота подняты, послышался топот ног соратников. Я решил не терять времени и побежал по заполненным мраком коридорам за паникующими темными. Идиоты, они захотели сбить с толку черного урука тьмой и чернотой!
За моей спиной тролль месил своими огромными синими кулаками какого-то выловленного им среди стеллажей с ящиками парня. Так вот что значит «оставить мокрое место»!
Через секунду я уже проник внутрь завода и замер, пытаясь осознать произошедший здесь кошмар. Картины разрушений, отвратительного насилия и бессмысленного вандализма на фоне и без того блевотных ферм по изготовлению сырья для альтернативного протеина производили самое гнетущее впечатление. Расчлененные и изломанные тела, кровь и дерьмо на стенах, повсюду – какие-то ошметки и огрызки, вся мебель – разбита, в цехах и комнатах царит зловоние…
Впереди замелькали фигуры пытающихся удрать врагов. Никто не хочет расплачиваться за свои деяния!
– Куда-а-а?! – Я подцепил кардом одного из вопящих темных за ключицу и подтянул к себе. – Иди сюда, пас-с-с-скуда!
В глазах этого плотненького прыщавого джентльмена плескался ужас: он ведь раз за разом пытался призвать свое главное оружие – темные плети, но ни хрена у него не получалось. Я ухватил его за глотку и поднял в воздух:
– Откуда вы вообще беретесь, а? И поверить не могу, что оттуда же, откуда все остальные мальчики и девочки! Что за порода существ такая, которая, получив малую толику власти и силы, начинает вести себя как настоящие мрази! Слушай, обязательно было мучить девочек, а? Тебе лично какой с этого прок, придурок?
Ответить он, конечно, не мог. Рожа его посинела, как у того Хурджина, язык вывалился… Вот же ять, так и убью его и ничего не узнаю! Прислонив ублюдочка к толстому стеклу одной из протеиновых ферм, я дал ему по щам раз-другой, так что голова его моталась туда-сюда по весьма впечатляющей амплитуде, и очень вежливо спросил:
– А сколько вас всего на Маяк пришло?
– Мбрбрбдесят… – выдавил из себя темный.
– Что это за язык морских ежей, а? Можешь нормально сказать? Или мне открыть крышку и запихать тебя в этот аквариум? Нет? Кажется, то, что вы сделали с местными, было менее милосердным, а? – Ну да, говорящий о милосердии урук – это оксюморон, но я-то был не совсем уруком, мне как бы не возбраняется.
– Пятьдесят семь… Шестнадцать отроков и сорок детских… И Седой Антип… – Кажется, мой собеседник обделался от страха, но по сравнению с окружающим меня кошмаром это было пустяком.
– А?! –