Рождество в книжном магазине. Рэйчел Бертон
облик маркетолога. – Это поможет имиджу магазина.
– Я не знаю, с чего начать, – ответила я, немного слукавив. Я все знала, просто не была готова вернуться к этой части своей жизни.
– Ну, я могу помочь, если хочешь, – предложила Белла.
Она работала в отделе маркетинга в Музее йорвикских викингов, и я с удовольствием переложила на нее эту ответственность, так как совсем не хотела связываться с людьми из прошлого. Но я не ожидала, что наша затея обернется мероприятием Ксандера Стоуна, и не была уверена, что книжный для этого годится.
С Беллой мы встретились, когда она пришла к нам за предпраздничными покупками. Это было мое первое Рождество в Йорке после возвращения, и если не считать косметический ремонт и ребрендинг, которые я устроила в магазине и в которых он так нуждался, я в основном держалась особняком – зализывала раны в квартире наверху, где снова жила с мамой; в той самой квартире, в которой провела первые восемнадцать лет жизни, пока не переехала в общежитие Йоркского университета на другом конце города.
Когда мы познакомились с Беллой, знакомых в Йорке, так или иначе не связанных с книжным, у меня не было. Белла – соседка Миды, а Мида приходила в магазин три дня в неделю, чтобы вести бухгалтерию, проводить инвентаризацию и начислять зарплаты («Мида – сокращенно от Артемиды, – объяснила она мне при первой встрече. – Папа у меня преподает антиковедение в Йельском университете»), и они пригласили меня выпить с ними в честь Рождества.
Поначалу я сопротивлялась, считала, что еще слишком рано куда-то выходить, веселиться и снова наслаждаться жизнью. Но мама настояла.
– Прошло уже полгода, дорогая, – сказала она. – Я вовсе не считаю, что ты должна полностью оправиться, но, думаю, пора дать себе поблажку. И если ты решишь навсегда остаться в Йорке, стоит завести друзей своего возраста.
Я заставила себя пойти, игнорируя тревогу и дурное предчувствие, и даже вооружилась предлогом уйти как можно раньше. В итоге он мне не понадобился, ведь я обнаружила, что в компании Беллы и Миды мне так весело, что я начинаю вспоминать, какой была раньше. Три года спустя я все еще благодарна себе из прошлого за то, что согласилась тогда пойти с ними, потому что тот вечер стал началом замечательной дружбы. Мама оказалась права: мне нужны были сверстники.
– Магазин выглядит потрясающе, – сказала мама, спустившись из квартиры наверху. Она неожиданно выдернула меня из мыслей, и я подпрыгнула. – У меня никогда не получалось так его украсить. У тебя талант. После того как ты уехала, каждое Рождество магазин выглядел так, словно по нему прошелся табун младшеклассников. Это, наверное, у тебя от отца.
Папа ушел, когда мне было почти восемнадцать и я сама была почти взрослой. Помимо того, что он умел украшать книжные магазины к Рождеству, – хотя я помню, что его украшения впечатляли скорее количеством, чем качеством, – Уолтер Тейлор еще был поэтом; с годами он стал получать премии и зарабатывать на жизнь своими сочинениями. А потом оставил нас и уехал в Лондон. Думаю, отец ждал, когда