Тютюнин против ЦРУ. Алекс Орлов
банки – бутылки на стадион приносить не разрешалось, чтобы их потом не швыряли на поле.
Время от времени на территорию под трибунами покушались бомжи из соседнего района, однако местная баночно-алюминиевая мафия давала чужакам достойный отпор.
– Кто сегодня играет? – спросил Леха у синюшного мужика в обоих левых ботинках.
– «Басмач ятаган», Турция, и «Обувщик» из Пескоструйска, – довольно внятно произнёс тот. – Принимаются ставки на результат игры.
– Так ты значит этот.., брокер?
– Букмекер, – поправил синюшный. – Угадаете исход матча – пол-ящика пива ваши.
– Нет, мы здесь по работе, – ответил за Леху Тютюнин, видя, что тот при упоминании пива стал доверчиво улыбаться маклеру. – Пойдём, нам ещё порядок навести нужно.
– Ты прав, нужно успеть до начала, – согласился Окуркин. Под порядком подразумевалась уборка того, что накапливалось под трибунами за неделю между матчами.
На месте они застали своего соседа – пятнадцатилетнего Азамата.
Тот приветливо помахал им, блеснув чёрными глазами. Прежний хозяин этой территории за долги отдал её брату Азамата, который торговал на рынке фруктами.
По-русски мальчик говорил плохо, однако соседи хорошо друг друга понимали. Азамат вёл бизнес честно и никогда не спорил из-за банок, падавших на демаркационную линию. Он великодушно отбрасывал их на сторону Сергея и Лехи.
Несколько раз после футбола за Азаматом приходили бритоголовые, однако Леха, хотя и был невысок ростом, умело действовал «пальцем» от танковой гусеницы, который он всегда держал под трибуной.
Подчистив территорию и приготовив камни – «прессовалки», которыми плющили банки, Тютюнин и Окуркин стали прислушиваться к тому, что происходило наверху.
Болельщики беззлобно ругались матом, обещая туркам нелёгкую жизнь, и открывали банки с шипящим тёплым пивом.
Скоро началась игра, и первая тара полетела под трибуны.
Серёга работал на подборе банок, а Леха прессовал их в алюминиевые пятачки. За хорошую игру друзья набирали до трех тысяч банок и, если бы не плющили их, могли бы увезти урожай только на самосвале.
Вскоре турки забили гол.
– Басмачей на мыло! – стали кричать с трибун, и вниз полетели недопитые банки – признак неудовольствия.
Пришлось Серёге выливать пиво на землю, что вызывало у Лехи тяжёлые вздохи. Вылитое пиво было очень жалко.
Игра стала выравниваться, и банки падали с равными временными интервалами по всей площади трибуны.
Азамат быстро собирал их на своей половине и лишь слегка приминал ногами, прежде чем бросить в мешок, – за ним заезжал брат, а потому проблем с транспортировкой у него не было.
Скоро начало темнеть, однако банки сыпались исправно.
– Я уже пятнадцать сотен насчитал… – сообщил Окуркин, который, словно ложкоштамповочная машина, без устали плющил алюминий.
– Хорошо… – сказал Тютюнин.
Под конец матча «Обувщик» начал отыгрываться. Пиво полилось рекой, и Серёга почувствовал,