Цветы всегда молчат. Яся Белая
они вылезли вновь, алчущие и жаждущие, впивающие когти и зубы в его душу, и требовали: накорми! накорми! И ему приходилось всаживать ногти себе в ладони, иначе бы он, содрав с нее одежду, взял бы ее, зло и неистово, не делая скидки на хрупкость, не церемонясь с невинностью… Он бы упивался ее криками, слизывал бы ее слезы, терзал бы ее груди…
Колдер мучительно застонал. Как же давно у него не было женщины. По сути, у него никогда не было своей женщины. Те же, кого бы он хотел назвать своей, уходили к другим – к отцу, к брату… А ему же оставались только шлюхи. Он брезговал шлюхами, презирал себя за каждое посещение, но по-другому было просто нельзя, чтобы не слететь с катушек. Шлюхи у него были постоянные, чистые и проверенные, чтобы избежать участи отца. Он достаточно платил им, чтобы они принимали только его, чтобы терпели его утонченный садизм, настоянный на фамильной спеси и столь присущий выходцам из старинных аристократических династий…
– Но почему, почему ты не выбрала меня, моя Незабудка! – прошептал он горестно и обреченно. И тут длинные, загнутые и будто осыпанные золотой пыльцой по краям, темно-рыжие ресницы Мифэнви затрепетали. Она открыла глаза и встретилась с алчущей бездной его взгляда.
– Вы сказали – Незабудка? Та старуха… она тоже звала меня Незабудкой…
– Да, Мифэнви, Незабудка, – произнес он, когда дыхание все-таки восстановилось после недавнего забега по кругам ада, – цветок. Вы – Цветок. А я – Смотритель Сада ОРДЕНА Садовников[2].
– Что еще за орден? Нечто вроде секты религиозных фанатиков? – почти с презрением сказала она.
– Нет, скорее, нечто вроде рыцарей – хранителей баланса и равновесия.
– Цветы, Садовники, тайный орден. Вы пугаете меня, Колдер. Это попахивает языческой ересью! – почти гневно проговорила Мифэнви. Хотя она и не отличалась излишней набожностью, ее тем не менее возмутило услышанное.
– Ничего подобного, – уверенно сказал он, вставая и отряхиваясь, – мы ведь охраняем Сад.
– Какой еще сад? – удивилась она. – И от кого?
– Сад, Мифэнви, только один. Тот самый, о котором сказано в Священном Писании, – Эдемский, – отозвался он. – Приходите ко мне в лабораторию, вам еще столько предстоит узнать… – с этими словами он поклонился и выскользнул из комнаты.
Мифэнви сидела потрясенная, не в силах поверить, что все происходящее – реальность. Сначала та старуха, теперь Колдер зовут ее Незабудкой. Пол тоже умер, сжимая в руке незабудки…
Ох, может, все-таки стоит сходить и выслушать его?
Раньше Мифэнви никогда не была в лаборатории Колдера. Ну химичит там себе, да и пусть химичит. Ее как-то и не тянуло. Поэтому сейчас, остановившись у солидной кованой двери, она приложила руку к груди, в которой испуганно колотилось сердце.
Наконец, собравшись с духом, толкнула дверь – та была чуть-чуть приоткрыта, вошла – и обомлела: кругом валялись пергаментные свитки и лежали стопы старинных книг, в перегонных кубах и ретортах что-то булькало, в шкафах стояли банки с заспиртованными фантасмагорическими тварями… Мифэнви удивилась,
Орден Садовников не придуман автором, а существовал на самом деле. Пик его деятельности пришелся на конец XVIII–XIX век. Действовал орден в Европе, в том числе и в Англии. По аналогии с масонами, вольными каменщиками, Садовники пользовались терминологией представителей своей профессии – отсюда «Цветы», «Смотрители Сада» и пр. В отличие от классической масонской ложи, орден Садовников делился на несколько мужских и две женские ложи. Мужские – внешние. Женские – внутренние, совершенно сакральные. Женщины считались почти богинями, хранительницами жизни. Мужчины же защищали и оберегали их. Во главе ордена стоял Мастер-Дракон. По некоторым сведениям, орден действует до сих пор. Автор позволил себе некоторые вольности, построив немного свою иерархию и наделив членов ордена сверхспособностями. Хотя кто знает, какие они на самом деле, эти садовники.