Блиц-концерт в Челси. Фрэнсис Фавьелл
картины. Леон дал мне несколько советов, как обычно бесценных. Я всегда восхищалась его талантом скульптора, художника и писателя, однако убеждена, что как педагогу Леону нет равных. Он обладал редким даром – пробуждать в учениках подлинный энтузиазм, но, главное, Леон Андервуд умел заразить их присущей ему самому решимостью во что бы то ни стало идти к намеченной цели. Считаю, мне повезло, что я имела честь учиться у этого человека. Леон, которого отличало еще одно умение – быть честным перед самим собой, не питал ни малейших иллюзий по поводу разворачивающихся событий: война будет! Сам Леон прошел Первую мировую, а его сын Гарт находился в призывном возрасте: стоит начаться новой бойне, и он немедленно окажется на фронте. Думаю, я научилась у Леона смотреть правде в глаза и не бежать от проблем.
Леон любил кошек и неизменно восхищался моим Зеленым Котом. Я завидовала умению моего старшего товарища полностью сосредоточиться на работе: будет война или нет, а портреты следует закончить.
Наконец 24 августа 1939 года парламентом был принят Закон о чрезвычайных полномочиях правительства. В тот же вечер по радио выступил лорд Галифакс; министр иностранных дел сообщил, что в случае войны исполнительная власть получает право принимать особые меры для обеспечения общественной безопасности. А 26 августа премьер-министр Франции Эдуар Даладье сделал заявление, касающееся конфликта в Данциге[12], и подчеркнул, что Британия безоговорочно поддерживает целостность и независимость Польши.
К тому моменту мы уже понимали, что война неизбежна. В воскресенье 27 августа, очередным томительно жарким днем уходящего лета, потоки автомобилей устремились прочь из Лондона, а в городе люди начали скупать товары. Улицы Челси, особенно в районе казарм герцога Йоркского, окрасились в цвет хаки: повсюду было полно солдат, которые двигались поодиночке и целыми группами. Две мои южноафриканские модели явились на сеанс в крайне возбужденном состоянии: утром они получили телеграмму из дома с приказом немедленно вернуться на родину. Но теперь сделать это оказалось не так-то просто. Тысячи путешественников, таких же, как они, внезапно решили покинуть Англию, в результате ни на один корабль невозможно было попасть. Девушки находились в отчаянии, я от души сочувствовала им, но помочь ничем не могла. Многие семьи начали вывозить детей из города. На дорогах можно было увидеть забитые вещами машины – тюки, коляски, игрушки, клетки с птицами, котами и собаками; все это увязано и запихнуто в салон или балансирует на крышах. Наблюдая за этим великим переселением, я испытывала странное чувство: жара, духота и суматоха напоминали напряжение, которое мы пережили в период Мюнхена, но теперь оно стало намного острее. К тому моменту, когда девушкам удалось найти место на пароходе, я успела закончить один из портретов. Второй по-прежнему требовал внимания, но теперь радость, которую я испытывала, работая над ним, куда-то улетучилась.
В августе
Гданьск – город в Северной Польше, с 1793-го по 1945 год носил название Данциг. После Первой мировой войны Данциг по условиям Версальского мирного договора получил статус вольного города и находился под управлением Лиги Наций. По тому же договору Данциг входил в таможенную зону Польши, которая имела право пользоваться железнодорожными и водными путями на его территории. В 1939 году Германия потребовала вернуть город. Отказ Польши стал формальным поводом к началу Второй мировой войны. 8 октября того же года Данциг вошел в состав Восточной Пруссии. В 1945 году по решению Потсдамской конференции Восточная Пруссия была ликвидирована, Гданьск отошел к Польше, а немецкое население было депортировано в Германию.