Двенадцать подвигов Рабин Гута. Алексей Лютый
Этого недостаточно! – отрезала девица. – Я требую, чтобы вы прилюдно покаялись в совершенном проступке и спросили у пострадавших, что именно они хотят в компенсацию за причиненный вами ущерб.
А вот это она зря! При слове «компенсация» с лица Рабиновича улыбку как ветром сдуло. Девушка мгновенно перестала ему нравиться, и Сеня тут же потребовал от нее объяснений по поводу того, кто она такая и почему суется не в свое дело. Та в ответ разразилась гневной тирадой, суть которой сводилась к тому, что не обязательно быть матерью и женой, для того чтобы вступиться за обиженного человека. Я решил закрыть уши лапами, догадываясь, каким может быть ответ Рабиновича, но тут в дело вмешался Попов.
– Сеня, лучше сделай то, что она просит, – тоскливым голосом попросил он. – Похоже, она из тех баб, которые всю плешь проедят, пока их желание не исполнишь. Уж я-то знаю, у меня мама такая же.
– То-то я и вижу, что у тебя лысина на башке раньше времени появилась, – огрызнулся Рабинович, но из-за стола встал и поднял с пола поверженного Жомовым грека.
– Ты что-нибудь хочешь в компенсацию за то, что тебя ударили по лицу? – прошипел он прямо в лицо перепуганного эллина. Тот отрицательно покачал головой, и удовлетворенный Сеня швырнул его обратно на пол, а затем повернулся к девице. – Вот видишь, гражданин совершенно счастлив! Ты довольна?
– Нет, – отрезала та, но, резко развернувшись, все же пошла к лестнице на второй этаж. – Видимо, за справедливостью нужно идти только к Зевсу!
– Скатертью дорога, – буркнул ей вслед Рабинович и, вернувшись к столу, посмотрел на Гомера. – Кто это вообще такая?
– Не знаю, – пожал плечами тот. – Но точно не местная. В Тиринфе женщины не такие беспокойные.
– Ну хоть это радует, – фыркнул мой Рабинович и тут же застонал: – О боже!
Я выглянул из-под стола, чтобы рассмотреть, что моего хозяина так расстроило, и увидел Ваню Жомова, тащившего по направлению к нам огромную амфору с вином, емкостью никак не меньше ведра. Это минимум! Со счастливой улыбкой на лице Ваня осторожно прислонил глиняный сосуд к столу и, сев на свое место, скромно потупил глазки.
– Сеня, только не ругайся, – проговорил он. – Оказывается, в этой дыре совершенно не знают, что такое литр. Я попросил у хозяина показать те емкости, которые есть на складе, чтобы на примере объяснить то, что мне нужно, и, представляешь, у него там не оказалось мельче посуды. Честное слово, я выбрал самый маленький графинчик!
Рабинович посмотрел на омоновца как на безнадежного идиота, а потом со вздохом махнул рукой. Дескать, хрен с тобой, разливай. И я с вами за компанию выпью, чтобы нервы успокоить. А то, можно подумать, до появления девицы он пить не собирался! Мне осталось только вздохнуть и надеяться на то, что в этот раз мой хозяин напьется до такого состояния, что не найдет в себе сил донимать меня всю ночь душеспасительными разговорами…
Глава 4
Ох уж это похмелье! И голова болит с утра, и во рту, как в пустыне в засушливый год, да