Парфянин. Книга 1. Ярость орла. Питер Дарман
квадрата легиона был смят и уничтожен.
– С ними покончено! – выкрикнул я.
– Нет еще, мой мальчик, – Бозан указал мне мечом на фронт римлян. – Видишь этого орла? Это символ, знак легиона, его знамя. Захвати его, вот тогда с ними будет покончено.
Вторая линия наших тяжеловооруженных всадников подтянулась ближе, и мы перестроились в единый порядок. У этих воинов еще остались копья, так что они проехали вперед сквозь наш строй и навалились на римлян, которые пытались организовать оборону, сплотившись вокруг орла легиона и группы старших командиров, прикрывая свои фургоны и раненых. И тогда мы пошли в новую атаку, уже не такую организованную, как в первый раз, поскольку много наших было ранено и многие потеряли своих коней. Впрочем, и этого оказалось достаточно. Римляне сплотились вокруг своих командиров и штандарта, серебряного орла, венчающего высокий шест, но через несколько секунд мы окружили их и начали колоть легионеров копьями. Это уже была не атака, а бойня. К нашей тяжелой коннице присоединились конные лучники, выпуская уже менее плотные тучи стрел в редеющие ряды неприятеля. Последние, окруженные и стиснутые со всех сторон в непрерывно сужающийся круг, не могли ничего предпринять и лишь ждали смерти. Иногда кого-то из всадников вышибал из седла римский дротик, но у большинства легионеров остались только их короткие мечи, от которых было мало проку, поскольку римляне не могли подойти к нашим коням, чтобы сделать колющий выпад и поразить их или всадников. Когда наши конные воины образовали вокруг противника настоящее стальное кольцо, я снова разглядел серебряного орла в середине их толпы; его держал легионер, чьи доспехи и шлем были обтянуты львиной шкурой, а в руке он держал небольшой круглый щит. И у меня вдруг возникла полная уверенность, что я легко смогу дотянуться до этого орла и даже прикоснуться к нему. Не знаю, что за безумие мною овладело, но я тут же решил, что хочу захватить штандарт.
Боевое знамя моего отца с белой конской головой держал всадник, сейчас стоящий позади, и подавал этим знак, что сын царя Хатры ведет бой. Тяжеловооруженные конники отхлынули назад и собрались вокруг меня – их было около полусотни, и они выстроились в одну линию. Я поднял меч и сорвал с себя шлем. И закричал во всю силу:
– Все на орла! Захватим орла!
Я надел шлем и дал Суре шенкеля, посылая ее вперед. Остальные воины сплотились вокруг меня, справа и слева, снова опустив копья, готовые к атаке. Через тридцать секунд мы ударили по римлянам, навалились на стену из щитов, и снова, как и в прошлый раз, наши копья пронзали легионеров, а подкованные копыта наших коней топтали их упавшие тела. На меня бросился римский воин и попытался ткнуть мечом в ногу, но я резко опустил клинок и отбил его выпад. Мой меч раздробил руку, сжимавшую оружие, и оно отлетело и упало на землю. Вдобавок он отрубил легионеру несколько пальцев. Тот вскрикнул от боли и упал на колени. Я проехал дальше,