Варварская любовь. Дэни И. Бехард
и побежал, не в силах противиться импульсу. Он мчался по пыльной тропинке между полями и перепрыгнул забор на фермерском дворе. За сараем, голый и босой, он схватил топор и забросил его в поленницу. Ферма серебрилась, лунные тени протянулись под деревьями. В ушах гудела кровь. Он не хотел останавливаться, не хотел думать. Он рубил дрова, пока весь пот не вышел из тела, пока не залаяла собака и не зажглись огни в доме. И тогда он убежал.
В следующем месяце Карни и Уотсон сообща организовали Джуду участие в поединках. Многовато будет, заметил Карни, но признал, что это закалит Джуда, и не так уж важно, что бои сулят приличный доход. Джуду казалось, что он дерется с каждым американцем, весящим больше ста семидесяти пяти фунтов. Некоторые были с брюшком. Один был одноглаз, весь в шрамах от ожогов, другой – только что из тюрьмы, со спиной, покрытой татуировками бесстыдных голых женщин, каких Джуд никогда не видел до сих пор. Все проигрывали быстро, хотя несколько импресарио подмазали Карни, чтобы Джуд затянул бой, а не выигрывал нокаутом.
Несмотря на то что бои напоминали игру кота с мышами, Джуд был доволен. Ему нужно было время. Между боями он встречался с Луизой. Когда он приходил к ней, она ждала его, одетая в яркое платье, а на столе стояло угощение: рис, густой суп гумбо, жареные стручки окры и ароматное суфле из креветок. Они проводили за едой часы. Обычно она ставила какую-нибудь легкую музыку, а потом они отдыхали на постели, залитой солнцем. Ему нравилась эта близость, эти медные растяжки на ее бедрах, бутон рубца на предплечье, оставшийся после падения на битое стекло в детстве. Иногда ей удавалось разговорить его, и несколько слов, что он выдавливал из себя, были для него такими откровенными, что ему казалось, будто он у кюре на исповеди. Но в автобусах и самолетах на пути в Вегас, Рино, Нью-Йорк он изгонял ее из своего нутра. Перед каждой схваткой он глядел на элегантных женщин в зале, но когда шел к ним в толпу, все немедленно ретировались, некоторые – с гримасами отвращения. Потом в раздевалке он смотрел в зеркало. Его разбитое лицо никак не походило на черты Иза-Мари или даже Эрве Эрве, и с усилием он сравнивал свое уродство с теми, на кого он мог быть похож, – на мать или отца. Его гнев и раздражение не иссякли. Стонали трубы в стене, и он сообразил, что сжимает раковину, выдирая ее из бетонного основания, чтобы, как ему казалось, удержать себя в равновесии.
В месяцы, когда он возвращался в дурацкий клуб Уотсона, он неохотно отмечал свое желание видеть Луизу. Хотя Карни и прикарманивал деньги за бои, он все же купил Джуду на распродаже ободранный по бокам «Фалькон» и даже раскошелился на курсы вождения. Джуд, скорчившись за рулем, ездил только к Луизе. Она продолжала рассказывать о своем народе, о странствиях, совершенных им по собственной воле или вопреки ей, о чудесах, которые многие люди не замечали, но которые вели их. Однажды вечером, после долгой поездки в Нью-Йорк, Джуд увидел, что живот Луизы за день будто округлился. Он удивился, что не замечал этого раньше. После занятий любовью он опять вышел на дорогу. Он знал, как она открывалась ему,