Варварская любовь. Дэни И. Бехард
времена уже не те? Он что, думает, так будет продолжаться вечно? Рождение Джуда совпало с окончанием войны, но электричество появилось в деревне только несколько лет спустя. Линии электропередач протянулись над горами и картофельными полями, так что когда крестьяне махали мотыгами, гудение проводов отдавалось в их костях.
Вскоре появились торговцы с новыми хитрыми штуковинами, и дети сбегались изучать пышное содержимое пластикового пакета или позволяли металлическим волшебным палочкам оставлять синяки на руках. Происходило нечто невинное, над временем разливался свет, будущее обещало стать лучше.
Когда Джуду и Иза-Мари исполнилось десять лет, бабушка шокировала всю деревню и кюре: она заявила, что ее посетил призрак сына – некогда самого любимого, того, кто бесследно исчез на западе. Она бесстрастно сказала, что где-то на просторах англоговорящего мира у нее есть другие внуки, которых она должна спасти. Как Эрве Эрве ни старался обуздать безумие, однажды ночью она ушла, забрав, не считая ползунков и поношенных платьиц, только вязанье и денежную заначку, и после чего ее и след простыл.
Такое предательство разгневало Эрве Эрве, и он запил. Чем неистовее он предавался пьянству, тем сильнее отбивались от рук его сыновья и дочери. Бабушка Джуда своим средневековым рвением держала дом в узде, и в ее отсутствие уже никто не мог умерить аппетиты.
Вскоре даже младшие тетки и дядья Джуда кто умер, кто сбежал, кто женился. Дом зарос грязью. Одежду не чинили. Пока Джуд и Эрве Эрве работали, Иза-Мари читала или училась, клеила в тетрадки картинки из старых церковных журналов или вешала на стены священные образы: миссионеров, невинных домашних животных и обращенных дикарей со шрамами на блаженных круглых физиономиях. Время от времени заходили две замужние тетки, перемывали всем косточки на кухне, немного убирали и уходили, оставив миски с яичницей, жареной ветчиной и картошкой; все это Джуд и Эрве Эрве ели холодным на завтрак, обед и ужин. Весной к ним переехала другая тетка с четырьмя детьми – после того как на побережье к северу от деревни ее муж погиб под бревнами, скатившимися с перевернутого воза. Дом почти пришел в порядок – горячая еда, запах выпечки, разносолы на любой вкус. Даже Иза-Мари осмеливалась выходить из комнаты и помогать. Джуд топтался рядом с ней, тренируясь застегивать подгузники и пудрить попки. Он стал добрее, ходил в школу, где учился складывать буквы, пучил глаза, соображая, куда девать руки, когда читаешь книгу. Он научился писать свое имя и под присмотром Иза-Мари постоянно упражнялся в этом. Летом на столе появлялись цветы, а в пирогах – ягодная начинка. В февральские метели Иза-Мари одаривала всех валентинками: к бумажному сердцу она приклеивала кровоточащего Христа, молящуюся Мадонну или женские туфельки из каталога «Итон». Но Эрве Эрве ударялся в запои все чаще. Осенью тетка с четырьмя детьми уехала. Возобновились визиты двух оставшихся – засохшая яичница, обугленная ветчина. Они курили в кухне и травили байки: пьяный отец спал