Дорога радости и слез. Донна Эверхарт
потому, что они слышали о ней и думали, что на нее снизошел Святой Дух. Я давно уже привыкла к сестре и считала то, что она делает, вполне естественным, поэтому мне не нравилось, когда люди прикасались к ней или просили, чтобы она дотронулась до них. Она не понимала, чем вызвано такое внимание, и пугалась. Порой меня охватывало желание уволочь ее подальше от людей, от тянущихся к ней рук и любопытных взглядов. После того как три года назад родился наш братик Сеф, все чаще и чаще следить за Лейси поручали именно мне. О ней всегда думали в первую очередь, потому что она, в отличие от меня, уж такая, какая есть, и с этим ничего поделать нельзя.
Впереди – бугрящиеся темные тучи, напоминающие кипящую воду в кастрюле. Я чувствую босыми ногами, как дрожит пол от раскатов грома. По крыше изо всех сил барабанит дождь. Звук напоминает доносящийся издалека перестук колес поезда. Леса окутаны белесым непроницаемым туманом. Две недели назад из-за схожего ливня Стамперс-Крик вышла из берегов, а поднявшийся при этом ураганный ветер валил мощные деревья, словно сухую траву. Я до сих пор после этого не могла прийти в себя. Столько трудов, и все впустую.
Лейси сидела в углу на стуле. На коленях у нее лежали цимбалы. Сестра раз за разом играла песенку про Сэлли. Сеф хлопал меня по руке, требуя внимания. Я взяла его на руки и, подойдя к окну, кинула взгляд на бурлящий темный поток Стамперс-Крик. Вода в реке изрядно поднялась и уже вплотную подступила к ивам, которые мама много лет назад посадила у берега.
Я кинула косой взгляд на амбар, курятник и свинарник, прикидывая расстояние до реки. Затем опустила взор, чтобы пощекотать животик Сефу, который принялся ерзать, силясь вырваться. Братик так смеялся, что аж покраснел, а на голубых, как яйца дрозда, глазах выступили слезы. Потом я услышала звуки тяжелых шагов, донесшихся с крыльца, и поняла, что папа вернулся с работы пораньше. Отпустив Сефа, я открыла папе дверь. Выглядел он так, словно искупался прямо в одежде. Сняв шляпу, он повесил ее на крючок. Вода с бороды капала ему на рубашку.
– Отпустили пораньше, – пояснил он, посмотрев на меня. – Как в такую погоду деревья валить?
Он потрепал Сефа по голове и посмотрел на маму, которая как раз доставала из духовки пирог на мой день рождения. Отец поставил корзинку с обедом на стол, и когда я ее открыла, то обнаружила, что большая часть еды осталась нетронутой. В корзине все еще лежали куски жареной свинины, булочки и сливовый джем. Одну из булочек я отдала Сефу, и он тут же запихал ее в рот.
– Льет как из ведра, – сказал папа маме, когда та протянула ему полотенце, чтобы он вытер лицо.
– А что тут поделать? – ответила мама. – Может, когда и перестанет. На все воля Божья.
– Уровень воды в Такасиги из-за прошлых дождей все еще высокий. Никто уже не помнит, когда там было столько воды. Вдобавок, говорят, еще один ураган на подходе.
Мама подошла к окну на кухне и посмотрела на двор, засаженный геранью, рудбекией и гортензией. Она любила подходить к самому краю леса,