Мой персональный ад. Bambie
уже ждет.
Он стоит, опираясь о край стола, и пьет что-то прямо из бутылки. Надеюсь, не кровь девственниц. С него станется.
Когда замечает меня, медленно облизывает губы и, не торопясь, манит пальцем.
– Давай же, блондиночка.
Храбро подхожу.
Нельзя показывать страх. Нельзя.
Макс опускает бутылку, оценивающе скользя по мне жадным взглядом.
– Люблю сзади, – произносит лениво, но глаза блестят опасным азартом. – Но у тебя такая милая мордашка… Дам выбрать. Как ты хочешь?
О, сейчас я покажу «как»! На всю жизнь запомнит!
Я молча хватаюсь за его ремень. Макс хмыкает, развеселившись.
– А с тобой интересно…
Дергаю ремень, расстегивая пряжку. Пуговица. Щелк. Ширинка.
Р-р-раз.
Оттягиваю резинку боксеров.
Подонок ждет, довольно ухмыляясь.
И в этот момент я резко достаю банку перца и высыпаю ему прямо в трусы.
– Вот, как я хочу! – мстительно шиплю.
Глава 2
Элла
Чернов резко хватается за пах, скрипя зубами, из его горла срываются звериные ругательства.
– Блядсво! Ты совсем ёбу дала? – рычит, прыгая на месте, пытаясь избавиться от жжения.
Его глаза, еще секунду назад лениво-развлекающиеся, теперь горят праведным бешенством. Чернов смотрит на меня так, будто размышляет над тем, в каких пакетах будет вывозить меня по частям.
И если я прямо сейчас не дам деру, то скорее всего в черных.
Пячусь к двери, сжимая баночку перца так, что ногти впиваются в металл.
Собрав остатки мужества, я выпрямляюсь, приподнимаю подбородок и с вызовом бросаю:
– Достаточно тебе извинений, Чернов? Или еще добавить?
Господи, почему я не могу заткнуться вовремя? Клянусь богом, если бы я жила несколькими веками раньше, мне бы отрезали язык.
Он замирает на секунду, тяжело дышит, а потом медленно выпрямляется. По его лицу растекается пугающе спокойное выражение.
– Ты че, блондиночка, пилюлю смелости сожрала? В себя сильно поверила?
Я цепенею от страха. От того, что нахожусь в одной комнате с этим невменяемым животным, который плевать хотел на общественные нормы и правила. Стараюсь не выказывать волнения, хотя на самом деле…
Проклятье, да у меня коленки дрожат!
Максим делает решительный шаг вперед. Но тут же морщиться. С гневным шипением резко сдергивает штаны, а следом и боксеры.
У меня глаза чуть из орбит не вылетают, когда я вижу… Кхм, его достоинство.
Черт побери! У этого придурка есть хоть какие-то рамки?
– Т-ты чего? – испуганно выдавливаю, чувствуя, как ком в горле сжимается.
Резко отвожу глаза. Знаю, что заливаюсь стыдливым румянцем. На моей белой коже это невозможно скрыть. Всего за пару секунд и я становлюсь красной, точно помидор.
– Ты мне за это заплатишь, – голос низкий, опасный, почти мурлычет, но от этого только страшнее.
Он псих! Столько денег у родителей, а он как будто с дома скорби сбежал!
Машинально хватаюсь за ручку двери. Чернов яростно сверкает