Герцогиня Облачного Города. Морвейн Ветер
положение: о его отъезде, как и о его супружестве, теперь наверняка шептались все кругом. И каждый мог позволить себе сказать, что Эжен Пьер-Луи де Лебель, так долго уходивший от попыток влюбленных в него особ надеть на палец кольцо, теперь женат на той, кто его ненавидит.
Рассматривая это неожиданное происшествие со всех сторон, Эжен успел немного задремать. Его разбудил стук открывшейся двери, и в воцарившейся темноте Эжен увидел фигуру, облачённую в белое.
Калли замерла на пороге. Белоснежная рубашка до пят делала её похожей на ангела – не хватало разве что крыльев.
Эжен вздохнул и поманил невесту к себе, но та не разглядела его жест – или не захотела разглядеть. Она продолжала стоять, неподвижная, как статуя, и Эжен уже собрался встать навстречу, когда, испустив шумный вздох, Калли захлопнула за спиной дверь, и отрезав таким образом новобрачных от любопытных взглядов слуг, скользнула в постель.
Она сразу же оказалась на животе и приподняла рубашку до пояса, так что ещё мгновение назад неподвижная плоть Эжена теперь с энтузиазмом отреагировала на предложенный десерт.
– Приступайте, – сказала Калли таким голосом, словно приказывала слуге повязать шарф.
Эжен поднял бровь и негромко рассмеялся.
– Подумать только, мне досталась супруга-девственница? Рудольф ничему вас не научил?
Щёки Калли заалели, но Эжен не видел этого в темноте. Северянка так и не шевельнулась, не желая ни идти навстречу, ни нарваться на новые насмешки.
Эжен приподнялся на локте и чуть наклонился к ней.
Опустил ладонь на белую спину, и та тут же задрожала под его рукой.
«И правда девственница?» – в некотором недоумении подумал он.
Эжен провёл рукой вниз. Там, где пальцы касались кожи Калли, они тут же ловили мелкую дрожь. А сама кожа – там, где не было рубцов, которых Эжен насчитал ещё несколько штук – оказалась нежной, как самый дорогой батист.
Пройдясь по одной ягодице рукой, Эжен спустился вниз и коснулся стройных ног. Супруга была неимоверно хороша – хотя и до странности пуглива. Эжену доставляло удовольствие касаться её вот так, неторопливо исследовать каждый изгиб. Но Калли и не думала откликаться на ласку, и, хотя Эжену скорее хотелось её взять, чем нет, он вдруг подумал, что вполне может попросту не консуммировать брак. Пройдёт пара месяцев, он наладит дела в северных горах и вернётся домой, сославшись на то, что супруга не исполняла супружескую роль.
От мысли этой Эжен заметно повеселел, но прежде чем отправиться спать, наклонился к Калли ещё ближе и запечатлел на правой ягодице, прорезанной тонким белым шрамом, жадный поцелуй.
– Доброй ночи, любезная герцогиня, – сказал он. Затем переместился и поцеловал Калли в основание затылка, рассылая по телу новую дрожь.
Упал на подушки и мгновенно уснул.
Выждав несколько минут и осознав, что продолжения не будет, Калли повернула голову и уставилась на спящего рядом графа. Мысль о том, что брачная ночь не состоится,