Правило первой влюбленности. Сьюзен Бишоп Криспелл
В годы юности моих родителей цифровые фотографии ещё не были распространены, поэтому немногочисленные изображения, которые у меня оставались, выцвели. Но я точно могла сказать, что унаследовала его улыбку. А со слов мамы, ещё и любовь к завтракам на ужин.
Именно поэтому я работала в «Мальчишках-печенюшках». По крайней мере косвенно. Когда отец Джеммы открыл кафе, мой папа тут же стал завсегдатаем. Место, где подавали пышки и яичницу круглые сутки? Для него это был рай. Он быстро подружился с Гейбом и Ли, а я обрела лучшую подругу в лице Джеммы в возрасте двух с половиной лет и бесконечную любовь к печенью – в возрасте четырёх. Я фактически выросла за стойкой в кафе. Однажды мне выдали форму цвета желтка, на которой было вышито моё полное имя, и позволили там работать. Конечно, Джемма немного подправила вышивку, и теперь на платье красовалось «Мо».
Я чмокнула Ли в щёку и отметила в графике свою утреннюю субботнюю смену.
– Тебе письмо, – сказал он, кивком указывая на пухлый конверт у кассы. Его руки полностью погрузились в липкое тесто, к которому он добавил ещё одну щепотку муки. Затем переключил внимание на процесс замешивания, складывая, скручивая и снова складывая ком, из которого потом должно было получиться полдюжины слоёных печений.
– Каковы шансы, что кому-то удалось запихнуть туда новую машину?
– К сожалению, они невелики.
– Ты вроде как должен меня вдохновлять, а не разбивать надежды.
Замесив тесто, Ли посыпал муку на силиконовый коврик, чтобы далее раскатывать массу скалкой.
– С каких пор ты мечтаешь о бесплатной машине? – спросил он, шутливо смахивая муку в мою сторону, которая тут же опустилась на форму.
С тех самых, когда кураторша сказала мне, что я недостаточно хороша. Но мне не хотелось, чтобы наш диалог вдруг стал серьёзным, поэтому выдала:
– А кто не мечтает о бесплатной машине? Тем более по почте!
Я поиграла бровями, и Ли залился смехом. Околородительский кризис предотвращён.
Оставив его наедине с тестом, я пошла взглянуть, что же в моём конверте без машины. Он оказался настолько лёгким, что я чуть не выронила его, когда достала из-за стойки. Адреса отправителя не было. Лишь написанные чёрным маркером слова на оборотной стороне:
«Прости, что припозднился с подарком. Надеюсь, он тебя порадует. Август».
Я дважды проверила, что письмо предназначалось мне, и вскрыла конверт. На первый взгляд могло показаться, что внутри пусто. Я перевернула конверт и потрясла его. К моему разочарованию (и некоторому недоумению), оттуда вылетел кусок бумаги. Им оказалась вырванная из книги страница, бóльшая часть слов на которой была закрашена чёрным маркером. Но остались и незакрашенные, складывающиеся в блэкаут-стихотворение[4]:
Я внимательно перечитала послание дважды, впитывая слова, словно они предназначались именно мне. На пять или десять секунд я забыла, что стихотворение не от Августа. Что Август не мой парень.
А затем пришло осознание, и меня накрыла волна
Англ. Blackout poetry, (дословно «затемнённая поэзия») – форма поэзии, которая создаётся путём стирания или вычёркивания слов из существующего текста. Техника блэкаут позволяет превращать любой текст в визуальное произведение путём вычеркивания всего лишнего, так что на странице остаются только отдельные слова или выражения, между которыми устанавливается особого рода связь – совсем не такая, что была в исходном тексте.