Милые обманщицы. Невероятные. Сара Шепард
представить, что происходит дома. Ее родные наверняка собрались у телевизора после ужина. Мама, папа и Кэролайн весело переговариваются между собой, довольные, что избавились от извращенки Эмили. От обиды ее даже затошнило.
Триста с сочувствием посмотрела на Эмили, словно догадываясь о ее состоянии.
– Эй, а вот еще. Какой вечеринкой ты хотела бы быть?
– Сюрприз-вечеринкой, – не раздумывая, ответила Эмили. Вся ее жизнь в последнее время – это один большой сюрприз: что ни день, то новая неожиданность.
– Подходит, – улыбнулась Триста. – А я костюмной, на которую все приходят в тогах.
Улыбаясь, они долго смотрели друг на друга. В лице Тристы, в ее больших голубых глазах сквозило нечто такое, что дарило Эмили… ощущение покоя. Триста подалась вперед всем телом, Эмили – тоже. Но потом Триста очень медленно наклонилась и снова поправила ремешок на ботинке.
– Так за что тебя сослали? – спросила она, выпрямляясь.
Эмили приложилась к стаканчику с пивом, а потом скороговоркой произнесла:
– Из-за того, что увидели, как я целуюсь с девчонкой.
Триста, с изумлением в глазах, откинулась на спинку дивана, и Эмили решила, что допустила чудовищную ошибку. Может быть, Триста просто проявляет дружеское расположение в духе Среднего Запада, и Эмили неверно истолковала ее поведение. Но потом Триста застенчиво улыбнулась и приблизила губы к уху Эмили.
– Ты однозначно не была бы «Тутси ролл». Моя бы воля, ты стала бы жгуче-красной конфеткой-сердечком.
Сердце в груди у Эмили трижды подпрыгнуло. Триста встала, протянула Эмили руку. Эмили взяла ее. Триста без лишних слов привела Эмили на танцплощадку и сексуально задвигалась в такт музыке. Медленную мелодию сменила быстрая. Триста, взвизгнув, запрыгала, как на батуте, своей энергией заряжая Эмили. Она почувствовала, что с Тристой может быть безрассудной – не то, что рядом с Майей, в обществе которой Эмили всегда приходилось сохранять выдержку и самообладание.
Майя. Эмили остановилась, вдыхая запах затхлой сырости, скопившийся в помещении. Минувшим вечером они с Майей признались друг другу в любви. Можно ли считать, что и теперь, когда Эмили неизвестно на сколько застряла здесь, в краю кукурузы и коровьего навоза, они по-прежнему вместе? Можно ли считать, что она изменяет Майе? И почему Эмили до сей минуты за весь вечер ни разу не вспомнила о ней?
Пикнул телефон Тристы. Она выбралась из толпы танцующих и достала его из кармана.
– Мама, чтоб ей пусто было, уже в тысячный раз шлет мне эсэмэс! – объяснила она, перекрикивая музыку.
Эмили пронзил ужас. Того и гляди с минуты на минуту она тоже получит сообщение. «Э» всегда известно, когда ее посещают порочные мысли. Правда, ее мобильник… лежит в «штрафной» банке.
Эмили рассмеялась. Ее телефон в «штрафной» банке. Она веселится на вечеринке в Айове за тысячи миль от Роузвуда. И, если «Э» не сверхъестественное существо, он никак не узнает, чем сейчас занимается Эмили.
И внезапно Айова показалась ей не таким уж плохим местом. Вовсе. Даже. Не. Плохим.
7. Кукла Барби…