Люцифер. Время Вечности. Аполлон Воронцов
это касается качества твоей жизни! – поняла Медея.
– События которой начнут выглядеть такими смешными и незначительными, глядя на себя теперь с высоты проблем мирового уровня, что ты с лёгкостью решаешь проблемы того пресловутого существа, которым ты до этого всем казался. Делая для себя одно экзистенциальное открытие за другим! Так что ты даже не можешь уже усидеть в кресле, подскакиваешь и начинаешь ходить из угла в угол, «перелопачивая» свои проблемы, до которых твой рассудок своей «лопаткой» может уже дотянуться. Все глубже уходя в прошлое. И решать их одну за другой, всё сильнее и громче над собой посмеиваясь!
– Над тем, каким ты был недотёпой? – улыбнулась Креуса.
– И с какой лёгкостью другим удавалось тебя дурачить. Так тело начинает мыслить!
– Всё понятно! – усмехнулась Медея. – Только вскипятив предварительно чайник, можно наслаждаться горячим чаем, разливая его по кружкам своих проблем.
– Перестав быть чайником! – подмигнул Ганимед Аполлону и толкнул его плечом, столкнув с Медеей.
Аполлон тут же рефлекторно обнял Медею и повалил на песок, ругая Ганимеда:
– Ты знаешь, для чего этот олух нас столкнул?!
– Для чего?
– Чтобы я тебя поцеловал! Вот так! – поцеловал Аполлон Медею в губы для наглядности. – Только о себе и думает!
И ещё раз её поцеловал, пока она не успела вырваться и отвесить Ганимеду затрещину за оргию7.
Почему же Аполлон так цеплялся за Медею, как за выступ скалы и оставил более доступную Креусу? Неужели он возжаждал покорить-таки этот «пик Страсти»? Предрешив незамысловатую судьбу Креусы – сгореть от ревности. После того как поймёт, что пыталась надеть на себя платье, принадлежавшее Медее. Которое та вначале легкомысленно хотела подарить Креусе на этом празднике жизни.
– Объясни, наконец, как начать мыслить самостоятельно? – заломила Креуса руки, не желая терять инициативу.
– Отстраняться и обрабатывать каждую ситуацию отдельно! – посмотрел Аполлон на Медею и Креусу, отдельно подмигнув каждой.
– Это легко только на словах! – не сдавалась Креуса. – Потому что каждый склоняет чашу весов на свою сторону и приводит свои аргументы, с которыми очень тяжело не согласиться. Ведь через взаимодействие с другим ты начинаешь видеть вещи, исходя из его опыта. Как же тут научиться отчуждаться? Как ты это начал делать?
– Твои мысли есть производное твоего опыта, который нужно постоянно пересматривать, – улыбнулся Аполлон, посмотрев на Ганимеда. – Но и не вовлекаясь эмоционально в тот негатив, в который другие пытаются тебя вовлечь в силу своей не вполне адекватной реакции на ситуацию.
– Куй железо, пока горячо! – усмехнулся Ганимед, вспомнив оплеуху Медеи. – Но не слишком горячась!
– Мысль, как и месть, подают холодной. И они во многом связаны. Ведь вначале мы всегда внутренне протестуем! – усмехнулся он над Ганимедом. –
Скор. от – организацию.