Люцифер. Время Вечности. Аполлон Воронцов
как только попадаю в пробку, использую её как способ вынырнуть из круговерти мирской суеты, сознательно включаю Художника и уже наслаждаюсь жизнью! В отличии от остальных – монстриков, что в соседних машинах ворчат в бессильной злобе, видя мир серым и грязным. А не хрустально чистым, как я. Переворачивая своё мировосприятие «по щелчку!» Включаю Художника и начинаю жить в Сказке! Именно это Ганимед и воспел в песне «Вечер».28 После того, как я поделился с ним этим методом. И он тоже стал Художником! Сама попробуй!
И Медея стала любоваться морем, оглядываясь на прибрежные скалы с зелёными шапками леса. И вдруг глубоко вздохнула, словно бы всплыв на поверхность из под воды:
– Да, слушай, у меня получилось! – засияла она. – Господи, как же тут красиво!
– А Тотальное Принятие – это когда ты в состоянии Художника всегда. Когда ты начинаешь этим жить, создавая прекрасное. И сам становишься Прекрасным принцем!
– Как ты? – удивилась Медея. – Блин, да ты и вправду живёшь в Сказке!
– Добро пожаловать в мой мир! – улыбнулся Аполлон и коснулся её руки. – Думаешь, зачем все ездят куда-то отдыхать? Чтобы научится включать Художника хотя бы в незнакомом месте.
– Ведь дома им уже всё осточертело! Может, именно поэтому меня и тянет в Америку?
– Это не Америка тебя тянет, это твой мир тебя отталкивает! Твоё разочарование в себе. А включая Художника, ты выныриваешь из животной души со всеми её социальными проблемами прямо в дух! Это самая приятная медитация.
– Остается лишь наслаждаться миром и просветляться! – засияла Медея.
И Аполлон снова коснулся её руки, закрепив «якорь». Чтобы его прикосновения вызывали в ней самые восторженные переживания.
Вернулись к покрывалу на песке, ещё раз искупались и легли загорать. Гордо расправив плечи, как равные.
– Блин, я бы сейчас поела. Жаль, что ты ничего не купил.
– А я пока что не голоден.
– Ты реально уже перешел на питание кишечником? – усмехнулась Медея.
– Пока не перешел, но сегодня мы уже ели. Нам должно быть достаточно лишь самого необходимого, без чего нам сейчас действительно нельзя обойтись в текущий момент для осуществления данного вида деятельности. Вещи вовсе не таковы, какими мы хотели бы их видеть. Для того чтобы извлечь из них максимум сиюминутной пользы для своего самолюбия. Ведь мы не должны себя ими утешать, приукрашиваться, – улыбнулся Аполлон, непроизвольно искоса глянув на её грудь, – если всё у нас в голове и так нормально.
– Я, если честно, тоже так думаю! – усмехнулась Медея, уловив его взгляд. – Поэтому я и не могу понять, зачем в современном мире такое сумасшедшее разнообразие вещей? Зачем скрывать красоту? – расправила она плечи.
– Смертные только потому и окружают себя красивыми вещами, что красота не может идти у них изнутри, быть их естественным проявлением, их дыханием.
– Как у нас?
– Смертные, собственно, только
Гагарин бит, «Вечер».