Эти удивительные животные. Самые неожиданные факты о братьях наших… разумных. Вирджиния Морелл
пыталась доказать, что попугаи способны на большее, и в результате у нее появилась крошечная лаборатория, которую она снимала, и чек на крупную сумму для фонда Алекса, который и покрыл расходы на лабораторию и попугаев.
Во время нашей встречи Пепперберг поделилась со мной, что должна была вот-вот получить грант. Ее последний грант закончился за восемь месяцев до того, как я с ней познакомилась; и тогда единственной ее работой был класс по психологии в Гарварде. Иногда, призналась Пепперберг, ей приходилось жить на пособие по безработице.
– Сейчас питаюсь одним сыром, – сказала она, горько усмехнувшись.
Большую часть своей карьеры она боролась за сохранение своего проекта. Вообще, с подобной проблемой сталкиваются многие исследователи, которые работают над долгосрочными проектами с животными. Однако Пепперберг казалось, что ее проблемы были связаны с тем, что она исследовала попугаев и пыталась проникнуть в их ум, общаясь с ними.
– Подобные исследования неудобны многим ученым, – констатировала она, – поэтому получить гранты на такие проекты всегда было проблемой.
Тем не менее на протяжении многих лет она получала и награды и гранты, в том числе несколько наград от Национального научного фонда, а также стипендию Гуггенхайма. Но так как финансирования обычно длились не больше года или двух, Пепперберг, которая отказалась от работы штатным профессором в университете ради временной должности в Бостоне, была постоянно стеснена в средствах. И тогда, чтобы выйти из затруднительного положения, она в 1991 году организовала некоммерческую организацию – Фонд Алекса.
Пепперберг работала с Алексом с 1977 года. А купила она его в чикагском зоомагазине «Ноев ковчег», когда птице было около года. Тогда Пепперберг позволила продавцу магазина выбрать для нее птицу, чтобы ученые не смогли позже обвинить ее в том, что она взяла самую умную особь. Учитывая, что мозг Алекса был размером с грецкий орех, большинство ученых считали ее исследование бесполезным.
– Некоторые коллеги говорили мне: «Как вы можете проводить подобный эксперимент? У попугаев нет мозгов». Кое-кто действительно считал меня сумасшедшей за эту попытку. А большинство было уверено, что шимпанзе для такой работы подходят лучше, хотя, конечно, шимпанзе не могут говорить, – сказала Пепперберг.
Когда исследовательница запустила свой проект, наука о сознании животных только зарождалась. За год до этого Дональд Гриффин опубликовал свою книгу The Question of Animal Awareness («Вопрос о сознании животных»), которая раскрыла многим глаза на разум животных. Пепперберг в то время заканчивала писать докторскую диссертацию в области теоретической химии в Гарварде, но после просмотра двух шоу по телевидению (в одной программе показали ученых, которые с помощью языка жестов общались с обезьянами и дельфинами, а в другой, как птицы разучивают свои песни) сразу решила присоединиться к этому движению. «Эти шоу стали для меня откровением, – позже вспоминала в своей книге Alex