Терской фронт (сборник). Борис Громов
РД увечный трансивер. Тот сначала оживляется, но, увидев пулевое отверстие, тускнеет взглядом.
– Варвары, вашу мать! Вы что ж сотворили-то? Из автомата да по электронному прибору…
– Подонки! – с совершенно серьезной физиономией поддакнул оторвавшийся от монитора Исмагилов. – Быдло и хамы! Расстрелять у ближайшей стенки! Но сначала – напоить чаем и обязательно с сахаром.
Отсмеявшись, я только развожу руками.
– Ну, простите, мужики, так уж вышло! Ей-ей, не хотел. Но ведь не совсем она мертвая. Наверняка, кое-что использовать можно еще, ту же тангенту с проводом, микросхемы какие…
– Нет, товарищ майор, – поворачивается Игорь к Исмагилову, – ты видал хама! Значит, как почти новую Р-159, так зажал и помалкивает! А как всякий хлам, пулями побитый, так возьмите, будьте любезны, да еще и взамен что-то, по-любому, клянчить будет.
– Так я ж говорю – расстрелять подлеца, и все дела! – снова отрывается от ноутбука «особист».
– Ах, вот вы как?! Я тут, понимаешь, ночей не сплю, мосты за них, паразитов, взрываю. А они вот так! Ну и фиг с вами, – я начинаю засовывать радиостанцию назад в РД, – вам не надо, других покупателей найду.
– Эй! – в два голоса обрывают меня «господа офицеры». – Прибор на место положи! Мы еще не сказали «нет».
– Ну, так и нечего понты корявые гнуть! А «сто пятьдесят девятая» мне самому нужна. В машину установлю и всегда на связи. Радиус-то у нее даже со штатным «хлыстом» – более чем приличный. Не то, что у портативок.
– Так и скажи – зажал, – снова улыбается Костылев.
– Конечно, зажал. От вас ведь помощи ждать можно до ишачьей Пасхи. Вот и приходится мне, маленькому да беззащитному, все зубами вырывать! Ладно, пошутили и будет. Что за этот трансивер дать можете?
– А что нужно? – спрашивает закончивший копировать фотографии и протягивающий мне назад «цифру» Исмагилов.
– Ну, ты, Олег, и спросил. Да откуда я знаю, сколько он стоит и что за него выручить можно?
– Ну, скажу тебе прямо, в целом виде ты за него не меньше десяти золотых получил бы. А вот в таком… Я не специалист, а тут разбирать и смотреть надо, много ли там целого вообще осталось.
– Угу, понял. Дело ясное, что дело темное. Тогда так. Вы мне за нее гарнитуру «хендс-фри» на «Дэу» дадите?
– Легко, – кивает головой Олег. – А после того как наш связист в ней поковыряется, может, еще и доплатим.
– Ну, вот и договорились! И еще, Игорь, у тебя чистая «склейка»[83] есть? Без вот этого, – тыкаю пальцем в разложенную на столе «двухкилометровку», испещренную всевозможными пометками и условными значками и крупной надписью «Рабочая карта коменданта ст. Червленная».
– Я же тебе уже сказал, Миша, и рад бы, да не могу я тебе такую карту выдать.
– А я ее мне выдать и не прошу. Я ее у тебя сейчас аккуратненько пересниму по квадратам и буду с наглой рожей пользоваться.
– Вот наглец, а! – восхищенно хлопает пару раз в ладоши Костылев и лезет в стоящий позади стола приоткрытый сейф. – Ладно, на, проходимец. Знаешь,
«С к л е й к а» – армейская карта. Называется так, потому что склеивается из отдельных листов небольшого размера.