Алая нить. Макс Блэквуд
не знала, как ей жить дальше. Без него.
Ей казалось, что жизнь закончилась. Что больше ничего не имеет значения.
Но она знала, что должна жить. Ради Сергея. Ради его памяти. Ради его любви.
Она должна жить. И доказать, что его смерть не была напрасной. Она должна найти правду. Она должна узнать, что на самом деле произошло в операционной. Она должна выяснить, почему он умер.
И если окажется, что в его смерти кто-то виновен… Она не оставит это просто так. Она будет бороться до конца. Ради него.
Мысль о мести придала ей сил. Она почувствовала, как в ее душе зарождается гнев. Гнев, который поможет ей выжить. Гнев, который поможет ей найти правду.
Она вытерла слезы и посмотрела в зеркало. Она увидела в отражении бледное, измученное лицо. Но в ее глазах горел огонь. Огонь мести.
– Я найду вас, – прошептала она. – Я найду тех, кто виновен в смерти Сергея. И вы заплатите за это.
Она вышла из комнаты и направилась к выходу из больницы. Дождь все еще лил. Но Анну это больше не волновало. Она шла вперед, к своей цели. К правде. К мести.
Она не знала, что ждет её впереди. Но она была готова ко всему. Она была готова бороться.
Ради Сергея.
Этот доктор, произнесший эти роковые слова… он выглядел таким уставшим, таким безучастным. Словно смерть пациента была для него обыденностью, рутиной. Но для Анны это было крушением мира. И это крушение не могло остаться безнаказанным. Даже если это потребует от нее всех сил, всей жизни… она добьется правды. Она обязательно узнает, что произошло на самом деле.
Похороны. Ей нужно организовать похороны. Как? Она никогда этим не занималась. Сергей всегда брал на себя все организационные вопросы. А теперь… Теперь она должна все сделать сама. Это казалось непосильной задачей. Но она справится. Ради него.
Мать Сергея. Ей нужно быть рядом с ней. Поддержать ее. Она тоже потеряла сына. И эту боль невозможно представить.
Анна вышла из больницы и остановила такси. Она назвала адрес его родителей. Ей нужно было быть с ними. Сейчас.
Похороны
Дождь барабанил по крышке гроба, словно отбивая похоронный марш. Капли скатывались по темному лакированному дереву, смешиваясь со слезами на лицах скорбящих. Лица вокруг были серыми, скорбными, словно выцветшие фотографии. Анна стояла, отстраненная, наблюдая за происходящим, как будто все это происходило не с ней, а с кем-то другим. Она была наблюдателем в театре абсурда, где главную роль играла ее собственная трагедия.
Слова соболезнований звучали фальшиво, как заученный текст. Люди подходили к ней, обнимали, говорили что-то утешительное, но их слова не достигали ее сознания. Они были просто шумом, фоном, не способным заглушить внутренний крик.
– Крепитесь, Анечка, – говорила ей тетя Галя, сестра Сергея, вытирая слезы цветастой косынкой. – Время лечит.
Анна кивала, но в глубине души знала, что время не лечит. Оно просто притупляет боль, но не избавляет от нее. Рана останется навсегда.
Она чувствовала себя посторонней на этих похоронах, наблюдающей за чужой трагедией. Она не могла поверить, что Сергей