Феномен. Никита Андреев
ковер под ним.
– Похоже на демонстративный суицид, но так обычно делают подростки. И способ очень странный.
Артур побледнел.
– Лучше не смотреть туда лишний раз, – посоветовала Наталья.
Артур кивнул и направил на себя поток кондиционера. Сделал глубокий вдох.
– Что – то жарковато тут.
Здесь не жарко, всего лишь сбой вегетососудистой системы от вида крови. Следующим симптомом может стать потеря сознания.
– Подумай о чем – нибудь другом, а лучше выпей воды, – Наталья попыталась найти глазами бортпроводника.
– Нет, дело не в том, что мне противно.
Зря он пытается строить из себя мужика. Нет ничего постыдного в принятии правды. Современный человек все чаще видит смерть исключительно по телевизору.
– Нахлынули воспоминания и я, – Артур потер висок – Не смог взять себя в руки.
Наталья не имела права расспрашивать. Артур продолжил сам:
– Мой брат близнец тоже покончил с собой.
– Сочувствую.
Артур смотрел перед собой, как бы провалившись в себя.
Мимо проскользнула бортпроводник Катарина. Долговязый мужчина лет сорока с необычно большим кадыком и зачесанными набок сальными волосами встал у нее на пути, высказал подозрение, что через щель от его иллюминатора исходит ледяной воздух и предположил, что в обшивке самолета может быть опасная для полета трещина.
Две женщины лет сорока пяти пересели с других концов самолета ближе к батюшке. Тот крестил их в воздухе, прикладывал распятие к макушке каждой, и почти беззвучно нашептывал молитвы. Женщины кланялись и целовали батюшке руку.
– Тем, кому не помогает врач, может помочь только вера.
– Ты верующая?
– Для меня церковь не более чем еще одно учреждение психоневрологической помощи для тех, кто склонен верить в сверхъестественное и непостижимое чем в самого себя.
– Я не верю никому кроме себя.
Самолет вновь попал в турбулентность.
– Ну и трясет сегодня, – заметил Артур.
– Под нами гроза.
Артур потянулся вперед, чтобы посмотреть в иллюминатор. Его аромат нечто смешанное от запаха мятного геля для душа с нотками дыма от костра и средства от комаров. Судя по одежде, прежде чем приехать в аэропорт он посетил магазин. На джинсах еще остался заводской проглаженный шов, на кроссовках торчат белоснежные ниточки, заканчивающие швы, а на черной куртке с оранжевым замком осталась пластиковая застежка, которой обычно крепят фирменные этикетки.
– Красиво сверкает.
Наталья кивнула.
– Как будто пузырьки всплывают.
– Точно, пузырьки.
Наталья приспустила плед до колен, ей стало жарко.
– В отпуск.
– Что? – переспросил Артур.
– Я соврала про командировку. Я лечу в отпуск.
– Надеюсь,