108 минут до Земли. Гагарин.
мир вверх дном, как замирает сердце на вершине «мертвой петли». Он видел их – юных, неопытных курсантов внизу, задравших головы, с открытыми от изумления ртами. Они смотрели на его Як-18, как на какое-то чудо, на НЛО, вторгшееся в их привычную реальность, и не могли оторвать взгляд. Вот он снова приземляется, мягко касается колесами взлетной полосы, чувствуя знакомую дрожь. Вот протягивает пачку дефицитной «Тройки» своему инструктору, Дмитрию Павловичу Мартьянову, чьи глаза светятся гордостью. И в тот же день – звание сержанта! Он достает из планшета вторую, заветную пачку, и дым первой «взрослой» сигареты смешивается с дымом сигарет его друзей, наполняя воздух запахом триумфа и молодости.
«Как сейчас Валентина?.. Интересно, чем она сейчас занимается? Волнуется, наверное…»
Новая волна воспоминаний, теплая и нежная, захлестнула его, смывая тревогу. Он видел ее снова, как в первый раз – на тех самых танцах в Оренбургском училище. Она поразила его мгновенно, навсегда. Темные волосы, обрамляющие милое лицо, глубокие карие глаза, в которых можно было утонуть, точеная, хрупкая фигурка. Она сама не знала, какую власть обрела над ним в тот миг, как только он переступил порог танцевального зала. Ее застенчивость, ее невысокий рост, который хотелось защищать, ее чуть тронутый веснушками нос и та особенная улыбка, что освещала всё вокруг… Он ушел в это прошлое целиком, без остатка. Он не замечал, что губы его сами собой растянулись в нежной улыбке, обращенной куда-то в пустоту за окном автобуса. Он не знал, что Григорий Нелюбов, его третий дублер, подошел совсем близко и уже секунд десять стоит рядом, пытаясь мягко выдернуть его из этого сладкого плена.
– Юрка! Юрка, слышишь? Повернись на секунду, дай кое-что сделаю.
– А? Что ты хочешь, Гриша? – Юрий вздрогнул, словно очнувшись ото сна, и голос его прозвучал немного растерянно, вырвавшись из теплых объятий воспоминаний.
– Сейчас увидишь, – хитро улыбнулся Григорий, и за его спиной ребята тихонько прыснули со смеху, предвкушая что-то забавное.
Григорий стоял прямо перед Юрием и что-то сосредоточенно делал с его белоснежным шлемом, лежащим на коленях. Юрий мельком заметил в его руке красный маркер, когда Григорий на мгновение отнял руку, критически прищурился, оценивая свою работу, а затем снова склонился над шлемом. Он действовал с такой тщательностью и вниманием, словно художник-пейзажист, стоящий на вершине горы и переносящий на холст каждую деталь раскинувшегося перед ним вида, не упуская ни единого штриха. Юрию стало ужасно любопытно.
– Вот! Теперь-то намного лучше, – удовлетворенно произнес Григорий, отступая на шаг и с гордостью оглядывая свое творение. Остальные тут же согласно закивали и одобрительно загудели.
– Гриша, что ты сделал с моим шлемом? – спросил Юрий, пытаясь разглядеть изменения, но угол обзора не позволял.
– Сейчас сам все увидишь, – загадочно ответил Григорий, и в его глазах плясали озорные искорки.
Григорий, с таинственной улыбкой заговорщика,