НКВД и СМЕРШ против Абвера и РСХА. Анатолий Чайковский
Красной Армии, стратегических промышленно-экономических, материально-технических и людских мощностях и резервах Советского Союза. Последнее в рейхе узнали, а главное, почувствовали непосредственно уже в ходе войны. Павел Судоплатов: «Немецкая разведка сумела предсказать гитлеровскому командованию малую вероятность разгрома СССР в краткосрочной летней военной кампании. Немцы не обладали исчерпывающими данными о нашем военно-экономическом потенциале. Они вынуждены были опираться на агентуру из формирований оуновцев, грузинской, армянской и азербайджанской эмиграции, националистов из Прибалтики, которые не имели доступа в наши экономические министерства и ведомства и в среду высшего и среднего звена советского военного командования».
Данный факт в свое время вынужденно признали и многие немецкие генералы. Бывший начальник главного разведывательного управления генштаба сухопутных сил Вермахта К. Типпельскирх писал: «Определить хотя бы приблизительно военную мощь СССР было почти невозможно. Слишком многие факторы, из которых при нормальных условиях можно было составить сложную картину мобилизационных возможностей вооруженных сил и их экономических источников, были покрыты непроницаемой тайной… Шпионаж, который в других странах велся под видом безобидной частной экономической деятельности, не находил для себя в Советском Союзе… никакого поля деятельности». По словам автора «Истории Второй мировой войны», у высшего руководства ОКВ имелось лишь «приблизительное представление о том, на что способен Советский Союз в случае войны».
Безучастным к промахам военной разведки не остался и Гитлер. Говоря о провале «блицкрига», 3 октября 1943 г. он заявил: «Мы не имели представления о гигантских размерах подготовки, проведенной этим врагом (Советским Союзом. – Авт.)». Признание фюрера окончательно предопределило и закат «звезды» Абвера, а одновременно – и адмирала Канариса.
«Как обстояло с немецким шпионажем против России? – риторически спрашивал после войны немецкий историк Карелль. – Что знало немецкое руководство от секретной службы? Ответ в двух словах: очень мало!.. Она ничего не знала о военных тайнах русских».
Но пока все шло своим чередом. 30 мая 1941 г. Франц Гальдер в очередной раз отметил в дневнике: «Фюрер решил, что срок начала операции «Барбаросса» прежний – 22.6». В субботу, 21 июня он же записал: «Совещание с разбором обстановки: а) Условный сигнал «Дортмунд» (приказ о начале наступления)[56], означающий проведение операции, передан».
Вторжение немецко-фашистских войск в пределы СССР началось точно по плану и по заранее обусловленному сигналу. Великая Отечественная война стала трагичной и жестокой реальностью.
Телефонограмма УНКГБ Львовской области
в НКГБ УССР о сообщении солдата А. Лескова
22 июня 1941 г.
1 экз.
Верно: п/п Бул.
Из Львова
22/VI-41 г. 3.10
Киев
10 июня 1941 г. Гитлер отдал распоряжение, где, в частности, отмечалось: «В 13.00 21 июня в войска будет передан один их двух следующих сигналов:
а) сигнал «Дортмунд». Он означает, что наступление, как и запланировали, начнется 22 июня, и что можно приступать к открытому выполнению приказов;
б) сигнал «Альтона». Он означает, что наступление переносится на другой срок.
22 июня, 3 часа 30 минут: начало наступления сухопутных войск и перелет авиации через границу. Если метеорологические условия задержат вылет авиации, то сухопутные войска начнут наступление самостоятельно.
По поручению: Гальдер».