Карусель. роман-притча. Ксения Незговорова
судьбы. «О» будет у меня средневековой дамой, — воображала девочка, распуская прелестные локоны самодовольной госпожи, — А «Ю» похожа на юного принца, вот хочет он пробраться к своей ненаглядной «О», но никак не может – не дано. Это все глупые королевские законы: после «о» не следует «ю», обязательно нужно ставить какую-нибудь напыщенную согласную, – у «ю» вырастают ручки, крепко и решительно сжимающие шпагу. И вдруг девочка наталкивается на слово «поют» и радостно вскрикивает, не в силах сдержать эмоции. Так вот оно что, оказывается, законы можно нарушить! И как чудесно, как волшебно звучит теперь это слово «по-ют» – нежной песней. «Какой молодец этот принц, — подумала Женя, рисуя над буквами ноты, – Песня любви спасла разлученных и снова соединила их сердца. Какое счастье, что он умеет играть на флейте». Женя так увлеклась рисунками, что даже не услышала стук каблуков и характерное покашливание. Маргарита Андреевна – школьная учительница – морщинка на переносице, черные кудри, очки, съехавшие на нос, бархатный сарафан. И все это склонилось над тетрадью непослушной ученицы. А она почувствовала только острый, взрывной запах слишком резких духов. Запах переходит в исступленный ужас, подключается голос (от звуков Женя вздрагивает). Отвратительно въедливый; дотошный вопрос и нетерпеливые жесты-удары:
– Что ты натворила, глупая девчонка?
«Натворила – это правда, — с гордостью подумала девочка. – Но почему „глупая?“ Разве творить плохо?». Она испуганно, робко и в то же время с откровенным непониманием взглянула на учительницу. – Но ведь я изобразила этот сказочный сюжет по-своему! Разве делать иллюстрации не хорошо?
– А я просила тебя переписать текст! – рассердилась Маргарита Андреевна и изо всех сил ударила по столу.
– Я и переписала… — тихо, чуть не плача, оправдалась девочка, — Просто буквы выглядят так, точно им скучно быть правильными, вот я и решила их немного развеселить. Разве человек не становится красивее, когда надевает украшение? – и она невольно перевела взгляд на оранжевые бусы учительницы.
Женщина побелела от ярости и ничего не ответила, только вывела рядом с разрисованным текстом красноречивую единицу.
Наверное, мир – это огромная крепость, впустившая в себя исключительно избранных, а она, Женя, осталась снаружи, обреченная только вечно бродить вокруг старинного замка, безо всяких надежд попасть вовнутрь. По какому критерию она им не подошла? Может быть, ее просто не заметили, поэтому и бросили? А она очень сильно устала и озябла, она хочет к ним, к людям – примите, впустите – почему нет? Женя не верила, что ее учительнице не понравились раскрашенные буквы (ну как можно не посочувствовать скучающим бедняжкам и не захотеть им помочь?) – просто Маргарита Андреевна не любит разноцветные глаза – их никто не любит. А Жене кажется, что это акварель. Вот бы чья-нибудь кисть