Практическая психология. Герцог. Ирина Успенская
избавившись от ребенка, споро вытащила из женщины что-то окровавленное и несимпатичное, и Виктория вдруг ощутила тошноту. Блин! Со стороны все это выглядело жутко. Нет, когда станет рожать Зира, все произойдет не так! Все произойдет, как в индийском кино. Красиво, быстро, нежно и чисто! Главное, чтобы у матери не было никаких осложнений.
– Теперь надо убрать кровь и зашить. – Иверт побледнел, по скулам тек пот, и он постоянно вытирал его плечом. – Сначала зашить дырку, потом живот. Что-то мне нехорошо.
– Не вздумай упасть! – крикнул Алан, понимающий, что и сам с удовольствием рухнул бы в обморок. – Друида, главное не занести инфекцию. Ну грязь чтобы в рану не попала.
– Без тебя знаю, – пробурчала женщина, промокнула рану чистыми тряпками и тут же отбросила их на пол. – У меня есть чем обработать. Держи края. Ураган, убери кровь!
Ох, резать было не так страшно, как придерживать края разреза. Пока ворожея быстро и аккуратно зашивала матку, Виктория прислушивалась, но детского плача слышно не было. Они даже не посмотрели, кто это – мальчик или девочка. Роженица вскрикнула и дернулась. Иверт тут же навалился окровавленными руками ей на плечи, не давая пошевелиться.
– Терпи, красавица, терпи. Немного осталось, – шептал он, старательно отворачиваясь от живота женщины. – Слушай, отчего так, столько раз видел выпущенные кишки во время боя, и меня ни разу не мутило, а тут едва сдерживаюсь, чтобы не стошнило? – жалким голосом спросил он конта. – У лошадей все не так страшно.
Виктория только хмыкнула. Что бы ты запел, если бы тебе самому пришлось рожать? Мужик! И тут раздался плач ребенка. Словно тяжелую плиту сняли с плеч. По крайней мере одного они спасли.
– Мальчик! – закричала с улицы Райка, и ей ответили дружными возгласами. – Беленький и синеглазый!
Фу! Хорошо, что не черненький и темноглазый!
– Слышишь, женщина, ты сына родила, – повернулся к роженице Иверт. – Воина.
Через полрыски они сидели в холодной моечной и тупо пили кислое вино, по очереди передавая друг другу кувшин. У Виктории начался отходняк, руки тряслись так, что трудно было донести кувшин до рта. Она скосилась на Иверта и заметила, что игуша тоже бьет озноб.
– Знаешь, Бешеный Алан, я рад, что родился мужчиной.
Виктория внимательно посмотрела на горца, а затем перевела взгляд на небо, едва виднеющееся в маленьком окошке. Где-то там, среди миллиардов звезд, светило солнце и летела сквозь космос небольшая голубая планета. На той планете жили ее сыновья. А где-то рядом, за перевалом, сейчас спала женщина, которая, быть может, спасет Алана от одиночества. Сегодня ночью Виктория поняла, о чем говорил Ирий. Об окончательном выборе. И это был не выбор пола, она никогда не забудет, что была женщиной, никогда не забудет своих сыновей, мужа, прошлую жизнь. Но она выбрала жизнь здесь, в этом мире. Она выбрала своего еще не родившегося ребенка, который положит начало