Небесный Стокгольм. Олег Нестеров
к нашему волшебному сундучку. Что там нужно-то?
– Ну что-то типа пазла или шарады.
– Да нет, какая шарада? Это скорее частушка, форма одна, музыка одна, а вариантов сотни тысяч.
– Красивый язык, – вдруг сказал Кира.
Женщины-феи хлопотали на кухне.
– Знать бы, о чем говорят.
– Я думаю, у них тут разговор один. Лаврушку кинула? Да. Когда пирожки вынимать? Через минуту. Вопрос-ответ.
– Может быть вопрос-ответ?
– На татарском.
– При чем здесь татарский?
– Чтоб никто не догадался.
– Я вчера по радио слушал передачу, рассказывали про новые моющие средства и давали советы.
– «Снежинка», «Лебедь», «Универсол».
– «Ракета».
– «Эра». «Синтпол».
– «Мильвок».
– «Персиль». Шах.
– «Капронил». Мат!
– И какие там советы давали?
– Одна слушательница из Читы спрашивала, можно ли мыть голову стиральным порошком «Новость».
– Вот бы с ней познакомиться.
– Врач-косметолог Гусарова ей ответила, что, несмотря на то что этот порошок получил широкое распространение в нашем быту и хорошо стирает в жесткой воде, мыть им голову нельзя. Потому что в его состав входят очень едкие вещества, можно повредить не только волосы, но и…
– Голову! Голову можно повредить!
– Кира, ты с чем пирожок съел? Мне кажется, в них тетеньки что-то свое, восточное подмешивают для счастья.
– То-то мы сюда ходим.
– Подсели! Как и весь МАРХИ.
– Радио! – Кира победно улыбался. – Ему зада ют вопросы, оно отвечает. Вот тебе и конструкция.
– Татарское радио?
– Глупый ты, Антон, армянское. Помнишь, нам Люся рассказывала про диктора-идиота?
– Умнейший, кстати, диктор.
К: Армянское радио спрашивают: «Чем социализм отличается от капитализма?» – «При капитализме человек эксплуатирует человека, а при социализме наоборот».
– Можно на работу год не ходить, – мечтательно сказал Антон. – Соберу удочки, поеду к бабке на Упу лещей ловить. А Филиппычу скажем, что работаем, нужны сплошные библиотечные дни, чтобы энергию и напор в кулак собрать. Нет, правда, какой смысла все сразу сдавать? Давайте пару-тройку месяцев тему помурыжим.
– У тебя замашки жучка-плановика. Ты в курсе, что за неверную отчетность ввели уголовную ответственность?
– Мы друг друга не сдадим. А они, – он кивнул на пирожковых фей, – нас не слышали. Гуляем.
– А где Мухин?
– Я теперь у Кобзона.
– Этот с коком, что ли? «А у нас во дворе»? «По Ангаре»?
– Он.
– А как же музыка, Мухин? У тебя же прорыв запланирован.
– У меня жена молодая, мне зарабатывать нужно, я еще и мать кормлю.
– А Бернес? Тебе же он нравился?
– Боюсь я. У него концерты все сплошь левые. Митя Городецкий, его импресарио, всегда только за наличный расчет их ставит. Получит деньги и раздает нам в машине. Каждый