Пираты Балтийского моря. Сокровища Тевтонского ордена. Эдгар Крейс
благосклонен, ибо мы искренне веруем в Тебя, как единственного нашего Защитника и Покровителя, аминь.
В это время сплошные тучи разорвались и на короткий миг выглянуло яркое солнце. Через мгновение тучи снова сошлись и резкий порыв ветра поднял край мантии магистра и прикрыл ею его лицо, словно обнял его.
– Бог услышал мои молитвы! – дрожащим от волнения голосом воскликнул магистр и плавно, с вожделением, будто прикасаясь к длани самого Господа, снял левой рукой со своего лица край белой мантии. – Господь одобряет нашу сегодняшнюю жертву! Да будет так! Сходитесь!
Пересмешник, услышав последнее слово магистра, не раздумывая мгновенно выхватил из ножен свой острый меч и словно кобра молниеносно бросился на своего противника. Он надеялся неожиданным броском сразу решить исход поединка, и ему это почти что удалось. Гонец действительно не ожидал такого резкого выпада противника и только в самый последний момент успел развернуть свой корпус в сторону, чтобы он оказался на параллельной линии относительно меча Пересмешника. И он всё-таки успел это сделать и меч противника прошёлся на волосок от его живота и легко вспорол остатки его мокрой рубашки, той, которая до сих пор хоть как-то ещё прикрывало его тело. Разорванная в клочья ткань бесформенной кучей упала на булыжник мостовой, прямо под ноги гонца, оставив его торс совершенно голым под мерно льющимися холодными струями дождя. В последний момент меч противника резко крутанулся вокруг своей оси и его остриё всё-таки вспороло гладкую кожу на животе гонца. Показались первые капли крови, и Пересмешник, издав победный боевой клич, быстро оглянулся на радостно гогочущую позади него толпу ратников, но лучше бы он этого не делал. Боковым зрением Пересмешник успел заметить тёмное пятно, которое буквально спущенной с тугой тетивы смертоносной стрелой летело прямо на него, но отвернуться он уже не успевал, и остро заточенный кухонный нож нашёл свою добычу. Он с громким хлюпом вошёл в нелепо подставленный для удара бок. Потом нож гонца быстро несколько раз повернулся вокруг своей оси, и нестерпимая острая боль охватила всё тело Пересмешника. Он медленно повернул голову, и с недоумением посмотрел на своего тщедушного, низкорослого противника. В глазах гонца плясали злые черти радости и удовольствия. Он криво усмехнулся и ещё раз резко повернул свой нож вокруг своей оси.
Двор замка огласил мощный рёв смертельно раненного зверя. Пересмешник попытался занести над головой гонца свой верный, боевой меч, который не раз легко вспарывал брюхо вражеских лошадей, летящих через его длинное копьё ратника, но на этот раз его рука не смогла с той же лёгкостью поднять грозное оружие. Он беспомощно глядел, как недоросток оставил свой нож в его боку и, легко подпрыгнув, выбил ногой меч из его слабеющих рук. Первый раз в жизни он ничего не смог сделать. Его тело будто парализовало, и он стал всего лишь пассивным зрителем этого чудовищно несправедливого