Экзорцисты. Джон Сирлз
сказала ей мама. – Затем я вам все покажу и сообщу правила.
Дот поставила корзинку на один из стульев с высокой спинкой.
– По правде говоря, я бы хотела кое-что постирать, если вы не возражаете. Так что, пожалуй, я останусь в форме, пока ночная сорочка не будет чистой.
– Ночная сорочка? – переспросила мама.
Дот слюняво улыбнулась.
– О, не волнуйтесь, миссис Мейсон. Это не кружевная рубашка от «Фредерикс оф Холливуд»[8], какие я обычно надевала для мужа, а обычная фланелевая, в которых пожилая леди ложится в постель. Дело в том, что сегодня утром на кровать запрыгнула моя кошка и написала на нее. Думаю, она увидела, что я наполняю ее миску едой, поняла, что я уезжаю на несколько дней. И решила мне отомстить. В любом случае я собиралась постирать рубашку здесь.
– Понятно, – проговорила мама и посмотрела на свои маленькие часики, возможно, пыталась понять, есть ли у нее время позвонить в агентство и попросить прислать другую няню.
Мой отец с громким топотом поднялся по лестнице из подвала, держа в руках чемодан, наполненный оборудованием, и сумку с блокнотами, в которых он записывал свои наблюдения для будущих лекций.
– Самолет через пару часов, – сказал он маме. – Думаю, нам пора.
Вскоре они уже махали нам руками и сигналили из «Датсуна», отъезжая от дома. Как только они покатили по Баттер-лейн, Дот спросила:
– Итак, что у нас на повестке дня, девочки? Есть хотите?
Роуз ничего не ответила, а я покачала головой.
– Хорошо. Потому что по дороге сюда я съела несколько гамбургеров, так что сыта. Можете помочь мне со стиркой. О, и, полагаю, в доме есть ванна.
– В комнате родителей, – сказала я. – И еще одна общая у нас с Роуз.
– Отлично. Мне нужно как следует отмочить мои старые косточки. В доме жутко холодно. В жизни не подумаешь, что на дворе май.
– Это призраки, – сообщила ей Роуз.
– Не поняла. – Дот вытерла уголок рта указательным и большим пальцами.
– Призраки, – повторила Роуз. – Вы ведь знаете, как наши родители зарабатывают на жизнь?
– Ну, я… В агентстве меня предупредили, что работа будет необычной. Но я не боюсь трудностей. Деньги есть деньги. Я сказала, что детали меня не интересуют. Я праведная женщина…
– Праведная женщина, которая носит прозрачные ночные рубашки? – спросила Роуз.
«Семь-двенадцать, – подумала я. – Семь-двенадцать».
– Я не говорила, что они были прозрачные. Я сказала – кружевные. И это было давным-давно, для моего мужа Роя, и по особым случаям. До того, как он умер. Я не расхаживаю по дому, как какая-нибудь шлю…
– Когда наши родители уезжают в командировки, – перебила ее Роуз, – их просят подтвердить присутствие нежелательных духов. Иногда они их изгоняют. Обычно из разных мест, но время от времени из людей. Я говорю о детях, беременных женщинах, стариках, даже животных и неодушевленных предметах.
Услышанное встревожило Дот – судя по выражению, появившемуся на ее лице, – однако она пожала плечами.
– Ну,
Американский бренд женского белья.