Записки из преисподней. О страстях и искушениях. Монахиня Евфимия
мне об этом. Мол, не думайте, что христиане потеряны для вас. Ведь если бы вы могли заглянуть к ним в души в то время, когда они взывают к Врагу (у них это называется молитвой), то увидели бы там нечто весьма занятное. Разумеется, там присутствуют образы, ведущие начало от изображений Врага в ту пору, когда Он пребывал среди людей. Но чаще вы увидели бы там совсем иное. Иногда – некое глянцевое изображение, словно сошедшее с конфетной коробки «Розовые грезы» – слащаво улыбающийся кудрявый пастушок среди цветочного луга, с белой голубоглазой овечкой на руках. Но гораздо чаще вы бы узрели там грозное существо, вооруженное карающими громами и молниями, с каменным лицом неумолимого судьи, на котором довольная улыбка появляется лишь при виде мук и страданий тех, кто имел несчастье его прогневать. Прав был тот англичанин, писатель Диккенс, который заявил, что путешественники, бывавшие в чужих странах, видели там немало диковинных изображений тамошних божеств. Но никогда-де им не доводилось видеть таких дерзких, грубых и возмутительных изображений Врага, какие христиане творят по своему образу и подобию, руководствуясь своими страстями[14].
Рассказ свой господин Баламут подытожил словами:
– Вам не стоит тратить время на выяснение того, откуда у этих двуногих баранов возникли такие представления о Враге. Важно иное – это нам на руку. Старайтесь, чтобы ваши подопечные представляли Врага именно таким: либо неумолимым и страшным, либо бесконечно милосердным и снисходительным. Тогда они не будут ни любить Его (ибо страх порождает ненависть и обман), ни относиться к Нему с почтением сына к родителю (ибо чрезмерная снисходительность порождает дерзость и лукавство). Но самое главное – если они будут принимать за Врага того идола, которого сотворили себе сами, велика уверенность, что они не разглядят Его рядом с собой, не услышат Его зова. Опыт пребывания Врага среди людей наглядно подтверждает это: иудеи ждали, что Он явится к ним как великий и грозный Воин, Который воздвигнет в прежней силе и мощи их раздробленное и завоеванное чужеземцами царство. Неудивительно, что они сочли Его нарушителем Моисеева закона, другом мытарей и грешниц… А кончилось это Голгофой и насмешками народа: спаси Себя Самого и сойди со креста[15]. Явись Он снова – наверняка среди тех, кто называет себя верующими в Него, найдется немало желающих распять Его вновь. О чем поведал в своей «Легенде о великом инквизиторе» Достоевский, а позднее еще один служитель Врага, священник Валентин Свенцицкий. Другое дело, что далеко не все читали их книжки, а тех, кто привык не просто читать, но еще и делать из прочитанного выводы – и того меньше.
И вот еще что: непременно покажите ему кое-кого из служителей Вражиих. Пусть это будет поп с мобильным телефоном на толстом пузе, выползающий из монументального черного «Бумера», как жирная гусеница из яблока. Подсуньте ему для прочтения статью «Тайный грех епископа Мардония». Тема старая и довольно неинтересная. На Западе о таких
Немного измененная цитата из романа Ч. Диккенса «Крошка Доррит» (часть 2). В подлиннике стоит не «христиане», а «мы, дети праха».
Мк. 15:29–30.