Ухищрения и вожделения. Филлис Дороти Джеймс
о сомнениях, вызываемых использованием устаревших АЭС типа «Магнокс» и нерешенными проблемами складирования и транспортировки ядерных отходов. Обо всем этом он писал уже много раз. Что же касается проблемы складирования и транспортировки ядерных отходов, ему пришлось немало потрудиться, чтобы найти одно-два хоть сколько-нибудь разумных письма для раздела «Письма читателей»: иногда ему казалось, что все психи северо-западного Норфолка читают бюллетень НПА. Но больше никто.
Эми сражалась с западающими клавишами пишущей машинки. Она сказала:
– Нийл, эта проклятая машинка ни к черту не годится. Было бы куда быстрей писать адреса от руки.
– Ну, она же стала гораздо лучше работать теперь, когда ты ее почистила. И новая лента смотрится отлично.
– Все равно ни черта не выходит. Почему ты не купишь новую? В конце концов, это сэкономит тебе кучу времени.
– Не могу.
– Не можешь купить новую машинку и думаешь, что можешь спасти весь мир?
– Чтобы спасти мир, вовсе не нужно ничего иметь. Иисус Христос ничего не имел: ни дома, ни денег, ни собственности.
– Мне помнится, когда я впервые здесь появилась, ты говорил, что ты неверующий.
Его всегда удивляло, что Эми, которая, казалось, не обращает на него никакого внимания, всегда могла напомнить ему, что он говорил несколько месяцев тому назад. Он ответил:
– Я не верю, что Христос был Богом. Я вообще не верю, что Бог есть. Но я верю в то, чему Он учил.
– Ну, если Он не был Богом, я не вижу, почему надо верить в то, чему Он учил. Правда, я не очень-то помню чему, только что надо подставлять другую щеку. А вот уж в это я никак не верю. То есть я хочу сказать, это бессмыслица какая-то. Если кто-то даст тебе по левой щеке, дай ему по правой, только посильнее. Ну я, конечно, знаю, что Его распяли на кресте, так что все это не очень-то пошло Ему на пользу. Вот тебе, пожалуйста, – подставляй другую щеку.
Нийл сказал:
– У меня тут где-то Библия есть. Ты могла бы почитать о Нем, если есть охота. Начни с Евангелия от Марка.
– Нет уж, спасибо огромное. Мне и в приюте этого с избытком хватало.
– В каком приюте?
– В обыкновенном. Перед тем как Тимми родился.
– И долго ты там жила?
– Две недели. Ровно на две недели дольше, чем надо. А потом сбежала и нашла пустующий дом.
– Где это?
– В Айлингтоне, Кэмдене, на Кингс-Кросс, в Сток-Ньюингтоне[12]. А тебе не все равно? Я ведь теперь здесь, верно?
– Верно, Эми.
Погруженный в свои мысли, Нийл не заметил, что перестал вкладывать бюллетень в конверты. Эми сказала:
– Слушай, если ты не хочешь тут помогать, пойди-ка смени прокладку у крана, он уже сколько недель течет. И Тимми постоянно шлепается в грязь.
– Хорошо, – согласился он. – Сейчас поменяю.
Нийл снял ящик с инструментами со шкафа – его убирали
Айлингтон, Кэмден, Кингс-Кросс, Сток-Ньюингтон – районы Лондона.