Блуждающий город. Невероятная история. Виктор Новиков
нужны живыми эти дети,
А уж тогда с людьми поговорим!
Всех недовольных – в рудники, и точка!
Мы новые законы сотворим,
Где для свободы не останется ни строчки.
В конце концов, желаем мы добра.
Свобода, деньги – это все отрава…
Тут крики: – Браво, Справедливейший! Ура!
Великому коллеге – Слава! Слава! Слава!
– Ну что ж, я рад, что мы сошлись во мненье.
Тогда за дело. И без промедления!
И словно сдуло – зал огромный пуст.
Лишь Справедливейший задумался на кресле:
– Детей найдём – обыщем каждый куст.
Всё будет, как задумано, но если…
Нет, нет, случиться это не должно.
У нас, богов, ошибки быть не может,
Об этом даже думать нам грешно…
Кому грешно? Мне, богу? Ха!.. И всё же…
Что там гнусил плешивый тот слизняк,
Который хвастается званием «профессор»?
Что ж было там достойно интереса?
Что там заволновало вдруг меня?
Вот память… Нет, не помню… Чёрт, склероз…
Невидимую кнопочку нажал,
Вдруг из букета пышных алых роз
Его же голос ласково сказал:
– Прошу, прошу вас, дорогой профессор!
Прошу садиться. Как идут дела?
К каким открытиям наука привела?
Вас слушаю с огромным интересом…
И голос старческий негромкий с хрипотцой:
– Мы чтим высоко вашу доброту, заботу,
И чтобы не ударить в грязь лицом,
Мы провели нелегкие расчёты.
Скажу не хвастаясь, успех ошеломил,
Поэтому я к вам и поспешил…
– Так, так, я слушаю…
– Не знаю, как начать…
– Вы не волнуйтесь, дорогой коллега…
– Идет беда. Её не избежать.
Она почище мора и набега…
– Вы говорите о пришельцах?
– Как?!
Вы знаете?! Ведь мы… Я так спешил…
– Я понимаю, это не пустяк.
Я благодарен вам от всей души.
– Нет, как же так?.. Хотел народ спасти…
Прошу простить… Позвольте мне уйти…
Нажал на кнопку.
– Старый гриб! Сморчок!
«Народ спасти»… О главном же молчок.
Но я-то, я-то!.. Сам хорош!
На блюдечке – пожалте! – душу.
Развесил уши и не слушал…
Ужели на поклон теперь пойдёшь?
Ты – власть, ты – бог, ты здесь хозяин,
Пойдешь?… Пойду! На карте жизнь.
И пусть я – бог, и пусть я – каин,
Но здесь не к месту дележи.
Ведь жизнь одна. Наступит смерть,
К чему тогда богатство, слава?
Горит в душе моей отрава
И чувств жестоких круговерть.
За жизнь я даже мать продам
И сожалеть о том не буду.
И пусть зовут меня Иудой,
Все это мелочь, ерунда.
Я – бог! Но в теле человечьем.
Я должен жить! Я буду вечен!
Я… Я… Но рано отходную.
Ещё не кончена