Маленький принц (сборник). Антуан де Сент-Экзюпери
будто пританцовывая, и каждая складка земли норовит задать тебе оплеуху. И осточертело же ничего не видеть!
А у мыса Тимирис восточный ветер притирается к самой земле. Уже нигде не укрыться. Запахло горелой резиной: магнето? уплотнители? Стрелка тахометра дернулась и упала на десять оборотов. «Черт, тебя еще не хватало!..»
Температура воды: 115.
Выиграть бы хоть десять метров высоты! Мельком – на дюну, сейчас она подбросит тебя как трамплин. Мельком – на приборы. Оп! А за дюной-то болтанка. Всем телом налегаешь на штурвал – долго так не протянуть. Несешь самолет в руках, едва удерживая в равновесии, – словно слишком полную чашу.
В десяти метрах под колесами Мавритания гонит навстречу свои пляжи, солончаки, дюны – как поток сброшенного балласта.
1520 оборотов.
Первый перебой мотора встряхивает пилота, точно удар кулака. Двадцать километров до французского поста – единственного. Дотянуть!
Температура воды: 120.
Дюны, скалы, солончаки – все ушло под тобой в прокатный стан. Давай, давай! Очертания растягиваются, рвутся, снова срастаются за спиной. Под самыми колесами мир ломается на куски, будто ледоходом: эти черные скалы сбиваются в кучу, вроде бы медленно подступают и вдруг встают на дыбы. Ты пикируешь – они врассыпную…
1430 оборотов.
«Ох, и сломаю я себе шею…» К обшивке не притронуться: жжет. От радиатора клубы пара. Самолет, как перегруженную шлюпку, тянет ко дну.
1400 оборотов.
В двадцати сантиметрах от колес взметаются последние песчаные вихри. Как подброшенные лопатой. Полные лопаты золота. Перепрыгиваешь еще одну дюну – и вот он форт. Бернис садится. Успел.
Пейзаж тормозит и замирает. Из пыльного марева снова соткался мир.
Маленькая французская крепость в Сахаре. Старый сержант смеется от радости и встречает Берниса как брата. Двадцать сенегальцев берут на караул: белый в этих местах – по меньшей мере сержант, а то и лейтенант, раз такой молодой.
– Здоро́во, сержант!
– О, добро пожаловать, я так рад! Сам я из Туниса…
Свое детство, свои воспоминания, свою душу – все сразу выкладывает он Бернису.
Маленький стол, к стене приколоты фотографии.
– Да-да, это все родня. Я еще не со всеми знаком, вот махну в Тунис на будущий год… Эта? Это подружка моего приятеля. Я всегда ее видел у него на столе. Он вечно говорил, говорил о ней. А теперь он умер, и я взял ее себе, и тоже вот… Своей-то подружки у меня нет.
– Пить охота, сержант.
– О, конечно! Пейте, пейте, мне так приятно вас угостить вином! А вот для капитана у меня не нашлось. Он пролетал пять месяцев назад. Я, конечно, потом долго не находил себе места, даже просил, чтобы меня сменили: до того было стыдно. Что я тут делаю? Целыми ночами пишу письма: не спится, а свечи у меня есть. Ну, а почта приходит раз в полгода, мои ответы уже не годятся – вот и начинаешь все сызнова.
Бернис с сержантом поднимаются покурить на плоскую кровлю форта. Пустыня в лунном свете, и ничего, ничего вокруг! Что он тут охраняет на этом посту? Разве что звезды. Разве что луну…
– У