Романовы в дороге. Путешествия и поездки членов царской семьи по России и за границу. Коллектив авторов
не столько вопрос веры как таковой, сколько расхождение в традициях восприятия верховной власти. Расхождение проявилось в разных смыслах, придаваемых этой церемонии русскими – с гораздо более глубокой традицией сакрализации царской власти – и поляками, желавшими вписать нового польского короля в собственный историко-культурный контекст.
Тем не менее разногласия в русских и польских откликах на коронацию 1829 г. еще не дают нам повода разделить тезис Н. К. Шильдера о том, что польская коронация Николая I стала «разрывом между поляками и династией». Коронация (и различные способы ее репрезентации) были попыткой сгладить противоречия между властью и обществом в Царстве Польском, рассчитанной в основном на польскую аудиторию. Вот почему варшавская коронация Николая I прочно вошла в историческую память поляков (в отличие от русских, которыми она до сегодняшнего дня была забыта{193}). Последующий явно негативный ореол, которым это событие было окружено, обусловлен взглядом на него сквозь призму польского восстания 1830 г. и романтической историографии, надолго определившей стереотипы польского исторического сознания. Выводы, которые можно сделать из исследования русских и польских текстов различных жанров (прессы, мемуаристики, художественной литературы), посвященных коронации 1829 г., связаны скорее с различиями самих этих жанров в качестве исторических источников и с метаморфозами исторического сознания.
История одного путешествия
И. Шварц. О поездке Петра Великого в Пресбург[4]
В последние годы в общественном мнении России растет популярность Петра Великого. Личность царя и эпоха его реформ пользуются особой симпатией и популярностью. Это не только традиционная любовь к сильной личности, к хозяину, который сам наводит порядок в своем доме, но и к его безупречной репутации государственного деятеля. Его нельзя упрекнуть в том, что он заботился только о своем благе, о славе и наградах, ибо прежде всего царь думал о государстве{194}. Евгений Анисимов – признанный российский исследователь петровской эпохи – считает, что в этой любви к первому императору «видна тоска, сожаление о потускневшем блеске империи, об ее утраченном огромном пространстве, которое в России всегда было символом могущества и силы»{195}. И хотя уже три столетия в русском обществе и в исторической науке продолжается полемика о наследии Петра Великого, неоспоримо то, что его реформы положили начало превращения России в европейскую державу.
В этой связи не случайно, что с 2009 г. в Петербурге, в рамках масштабной историко-культурной программы «Путь Петра Великого», ежегодно проводятся конгрессы петровских городов, а в феврале 2010 г. был учрежден научный Институт Петра Великого. В его программу входит публикация наследия Петра Великого, составление свода музейных, мемориальных и исторических памятников, которые находятся в России и в Европе и связаны с деятельностью царя-реформатора, а так же культурное
В последние годы заметен явный интерес специалистов – не только польских, но и российских – к этой полузабытой теме. Наряду с цитированными выше работами см. также:
В основу статьи положен доклад, зачитанный 5 октября 2010 г. при открытии выставки «Петр I в Братиславе» в Российском центре науки и культуры в столице Словакии. Выражаю глубокую благодарность научному сотруднику Института истории Словацкой академии наук Татиане Ивантышыновой, которая рекомендовала мне работы словацких авторов, использованные в данной статье.