Красное Зеркало. Легенда сумасшедшего. Денис Ватутин
нам с Йоргеном и Сибиллой не сиделось на месте, и, чтобы попасть рано или поздно в Амазонию и поглядеть на крупные марсианские города, мы обошли почти всю планету по экватору, дабы не лазить по горам. А горы за долиной Маринера огромные, и их много – только через полярные широты обойдешь…
Несмотря на оставляющую желать много лучшего репутацию Элизия, я познакомился тут со многими интересными и хорошими людьми, которые, как ни странно, тут жили как раз на границе между западным и восточным полушарием… Да… когда доберемся до Олимпа – мы почти закончим нашу марсианскую кругосветную прогулку…
Мы выбивались из графика примерно на сорок стандартных минут, нужных как раз для того, чтобы преодолеть терракотовую долину, но я не волновался – на всех экстрим-комбезы, шлемы с защитными светофильтрами и электромагнитные антирадиационные генераторы, так что надо было бы еще постараться, чтобы даже больному калеке схлопотать дозу радиации, мало-мальски опасную для здоровья.
К тому же я изучил заводик через инфракрасный сканер и убедился, что, кроме двух-трех церберов, нас там никто не поджидает.
Ирина тоже, казалось, приободрилась и забыла обо всех наших ночных перипетиях. Мы с ней весело болтали, обсуждая туристов и вообще марсианскую публику – кто кого видел. А итальянец Джованни Муррей с японкой Аюми и каким-то невнятным негром, у которого из-под шлема выпирала копна пестро переплетенных косичек-раста, пытались сбацать акапелла Боба Марли, да так, что Ирине даже пришлось пару раз на них шикнуть.
Мы спустились в долину, освещенную косыми солнечными лучами, словно мощным прожектором на съемочной площадке. Иногда на Марсе меня нет-нет да и охватывало чувство абсолютной нереальности происходящего, особенно в такие моменты, как сейчас: я глядел на длинные черные тени гор, разрезающих долину пополам, и вдыхал затхло-кисловатый марсианский воздух, сдвинув кислородную маску и отбросив сигарету.
Загадочными артефактами выглядели обломки покореженной техники: ГРВ, севший на обода проколотых колес, поржавевший джип «хонда» с газотурбинным двигателем. Возле запыленной бетонки, которая кольцом огибала долину и почти сливалась с ландшафтом, стояло одноэтажное здание из грубо отесанных каменных блоков с провалами узких черных окон, на стене которого было намалевано грубой малярной кистью какое-то подобие летающей тарелки, а дальше шла надпись «Ночной клуб «У Глюка». Музыка, куры-гриль, прохладительные напитки, выпивка!» Да‑а‑а, с фантазией тут жили ребята!
В небе парила одинокая гарпия, и, если бы не обилие красных оттенков и не неестественно отвесные скалы, можно было бы подумать, что мы на Земле, где-нибудь в мексиканских прериях века двадцатого.
Нас с Ириной нагнал итальянец Джованни Муррей.
– Красиво, правда? – обратился он к Ирине.
– Да, – просто ответила она, – очень. Я всегда