Я умею убивать драконов. Стишки 1997—1999 годов. Алексей Тугарев
веков обожавшийся издали
символ имперских желаний.
Впрочем, туристам всё одинаково.
Им всё равно, где «зелёными» тратиться.
Берег утыкали пляжные зонтики,
и непонятно уже: Царьград это,
Ялта или Сухум.
А для любителей местной экзотики
в лавках, увешанных твёрдыми знаками,
вновь продают лукум.
Клин самолётов прорезал воздух —
это конец парада.
Тянут фанеру эстрадные звёзды
Киева и Петрограда.
Века двадцатого годы десятые
славит над площадью эхо.
Тень на Босфор ложится от статуи
вещего князя Олега.
Генеральный план
В отдалённый купеческий город,
где торгуют пенькой и пшеницей,
прикатило большое горе,
дважды сложенное пополам.
Объявил генерал-губернатор,
что велением императрицы
перестроить весь город надо
и раскрыл генеральный план.
Разукрашен он был виньетками,
обрамляли его картуши,
завивались хвостики букв.
Прихоть питерского архитектора
беспощадным росчерком туши
все дворы и сады разорвала,
растоптала дома и подвалы,
искорёжила нашу судьбу.
Что же, матушка Екатерина?
Для чего нам такие изыски —
регулярная планировка,
европейская кутерьма?
Чтобы наглые геодезисты
поперёк наших улиц старинных
протянули свои верёвки,
заставляя двигать дома?
Года два купечество просит
переулки чуть-чуть переставить,
а чиновники, не тушуясь,
загребают дары свои.
Но по старым уютным кварталам
продолжается рубка просек,
чтобы вместо мощёных улиц
бросить пыльные колеи.
Вместо лавок былых и грядок
геометрию раскатили,
потому что такой порядок
государственно необходим.
И не хочет увидеть город,
как сжимая просвет першпективы,
угол церкви немым укором
тротуар перегородил.
Возвращение в Карфаген
I. Дорога
Из Карфагена вышедшее судно
уже Столбы спокойно миновало,
дорогою известной и нетрудной
отправилось к Канарам за товаром.
Но мягкий ветер, обернувшись шквалом,
ниспосланным всевидящим Ваалом,
не дал пристать к заветным островам.
Несло корабль к полудню и закату
и вынесло почти что на экватор,
у побережья в щепки разорвав.
Потом на берегу Венесуэлы
найдут в песке давно увязший камень
с кривыми финикийскими значками —
для тех, кого забросит в эту даль,
чтоб эти горемыки поглядели,
что здесь и раньше люди побывали
и,