Последний ученик да Винчи. Наталья Александрова
выяснить».
Она не слышала изумленных и негодующих возгласов коллег, потому что неслась по коридору к выходу.
Умелец из фирмы, вызванный Машей, возился с компьютером минут сорок. В ответ на ее вопрос, что случилось, он пренебрежительно бросил: «Вирус» и больше не произнес ни слова. Закончив работу, он поглядел на Машу с плохо скрытым презрением и прошелся, глядя в сторону, насчет некоторых безграмотных тетек, которые по полгода не меняют антивирусные программы и цепляют из Интернета всякую дрянь, а потом еще удивляются, когда компьютер перестает работать. Маша едва дождалась, когда он уйдет, и проверила электронную почту. От Мишки пришла фотография.
Очень худой мужчина весь в черном стоял против картины. Маша вертела снимок так и так, увеличила его и поняла, что картина – «Мадонна Литта». Виднелся лик самой Мадонны и золотые кудри младенца. С картиной, судя по всему, все было в порядке. Но вот с мужчиной… Был он болезненно худ, лицо мрачно, щеки ввалились, и профиль его напоминал профиль со старинной полустертой монеты. Маше был виден один глаз – карий, вернее не карий, а янтарно-желтый.
Мужчина стоял перед картиной, застыв, как бронзовое изваяние. Чувствовалось, что стоит он так уже давно и может стоять сколь угодно долго. Маша еще увеличила некоторые фрагменты и убедилась, что янтарный глаз мужчины полыхал ненавистью. И еще одна пугающая странность: на снимке было отчетливо видно, как от мужчины в сторону картины надвигалось темное зловещее облако, которое грозило поглотить мадонну с ее младенцем, и не было им спасения.
– Что за чушь! – Маша потрясла головой. – Это просто игра света. Мишка большой мастер… был.
Однако Маша вспомнила, что приятель вчера сам удивлялся, что же такое у него получилось, стало быть, он вовсе не добивался такого эффекта. Он даже послал Маше снимок, чтобы она оценила его непредвзято.
«Этот тип в черном несомненно причинил вред картине. Может быть, это его имела в виду бедная Вера Львовна, говоря про монстра? Какое неприятное лицо… зловещее…»
Внезапно Машу осенило. Мишку убили из-за этого снимка. Он торчал позавчера целый день в Эрмитаже и снимал зал Леонардо, а злобный тип испугался, что попадет на снимок… Так оно и вышло.
Маша вытерла слезы. Было очень жалко Мишку.
Немецкий композитор Йозеф Гайдн перед тем, как приступить к сочинению музыки, надевал свой лучший камзол, пудреный парик и только тогда приближался к инструменту. Он считал, что музыка требует к себе не меньшего уважения, чем царственные особы.
Реставратор Дмитрий Алексеевич Старыгин не меньше уважал свою работу. Тем более что сегодня ему предстояло прикоснуться к одному из величайших шедевров в истории живописи. Если бы на то была его воля, он надел бы свой лучший костюм. Однако работа реставратора, как и живописца, очень грязная, поэтому он снял пиджак и надел серый халат, перемазанный красками и растворителями, опустил на окнах лаборатории плотные светонепроницаемые шторы и благоговейно взял в руки драгоценный холст.
Всякий настоящий мастер своего