Дело о бархатных коготках. Эрл Стенли Гарднер
а заплачу вам завтра, когда доставите мне доказательства.
Мейсон издевательски захохотал:
– Ну и шуточки у вас.
– Делайте как хотите, – раздраженно ответил Локк.
Мейсон снова рассмеялся в трубку:
– Спасибо, непременно воспользуюсь вашим советом.
Он вернулся в машину и ждал почти двадцать минут, прежде чем Фрэнк Локк вышел из отеля в обществе молодой женщины. После бритья и массажа коричневая кожа Локка приобрела легкую розоватость. Лицо у него лучилось от довольства маленького человека, который наслаждался своим внешним видом человека светского.
Молодая женщина, которая сопровождала его, была, судя по виду, не старше двадцати двух лет. У нее были соблазнительные формы, ловко подчеркнутые дорогим туалетом, но совершенно невыразительное лицо под чрезмерным слоем косметики. Она была по-своему красива, но без претензий.
Перри Мейсон подождал, пока они сядут в такси, после чего вернулся в отель и направился к коммутатору. Девушка подняла на него тревожные глаза, украдкой сунула руку за вырез платья и достала оттуда листок бумаги. На листочке был нацарапан номер: Фрайбург, шестьсот двадцать девять – восемьсот три. Перри Мейсон кивнул и спрятал листок в карман.
– Это был разговор о цене, которую он может заплатить за сведения? – спросил он.
– Я не могу выдавать того, что говорили по телефону.
– Понимаю. Но вы сказали бы мне, если бы это был другой разговор, правда?
– Может быть.
– Прекрасно. И больше вы ничего не можете мне сказать?
– Нет!
– Это все, что я хотел узнать, – улыбнулся Мейсон.
Глава 4
Перри Мейсон вошел в следственный отдел управления полиции.
– Драмм у себя? – спросил он.
Один из мужчин кивнул и показал пальцем на двери в глубине. Перри Мейсон прошел дальше.
– Я ищу Сиднея Драмма, – сказал он мужчине, который сидел на углу письменного стола с сигаретой во рту.
Кто-то другой повысил голос и рявкнул:
– Драмм, иди-ка сюда!
Открылась дверь, и Сидней Драмм осмотрел присутствующих. Увидев Мейсона, он улыбнулся.
– Привет, Перри, – сказал он.
Высокий худой мужчина с выдающимися скулами и выцветшими глазами, Драмм больше был бы на месте, если бы сидел за высоким бухгалтерским столом, с козырьком на лбу и пером за ухом, нежели в следовательском отделе управления полиции. Может быть, именно поэтому его так высоко ценили как агента. Мейсон приветственно кивнул ему и сказал:
– Мне кажется, что у меня будет кое-что для тебя, Сидней.
– Ладно, – ответил Драмм, – уже иду.
Мейсон вышел в коридор. Через пять минут появился Сидней Драмм.
– Ну, рассказывай, – сказал он.
– Я двигаюсь по следам дела, с которым, возможно, приду к тебе, – сообщил Мейсон. – Я, правда, еще не знаю, куда это меня заведет. Пока я работаю для клиента, и мне нужны сведения об одном номере телефона.
– Каком номере?
– Фрайбург, шестьсот двадцать девять – восемьсот три,