Приключения Джона Девиса. Капитан Поль (сборник). Александр Дюма
видите, вы дойдете до нее, не заблудившись?
– О, конечно!
– Только это и нужно. Будьте готовы к шести часам. При отправлении Борк скажет вам остальное.
– Очень хорошо, капитан.
Я поклонился ему и лейтенанту и пошел на палубу. Прежде всего я взглянул на ту часть порта, где оставил все, что на свете мне было мило. Вокруг было по-прежнему живо и шумно, а те, кого я искал, уже исчезли. Итак, я оставил за собой часть моего существования. Эта часть, которую я видел как бы сквозь не притворенную дверь в прошедшее, была моя золотая юность, проведенная между цветущими лугами, под теплым весенним солнышком, посреди любви ко мне всех окружающих. Но эта дверь захлопнулась, и отворилась другая, ведущая на трудный неровный путь будущности.
Прислонившись к мачте, погруженный в свои размышления, я печально стоял и пристально смотрел на землю, как вдруг кто-то ударил меня по плечу. Это был один из новых моих товарищей, молодой человек лет семнадцати или восемнадцати, который, однако, был в службе уже три года. Я поклонился ему, он отвечал с обыкновенной вежливостью английских морских офицеров, потом сказал мне с полунасмешливой улыбкой:
– Мистер Джон, капитан поручил мне показать вам корабль от брам-стеньги грот-мачты до пороховой камеры. Так как вам, вероятно, придется пробыть несколько лет на «Трезубце», то, я думаю, вы рады будете с ним покороче познакомиться.
– Хотя «Трезубец», я думаю, должен быть таков же, как все семидесятичетырехпушечные корабли и нагрузка его ничем не отличается от других, однако я очень рад осмотреть его вместе с вами и надеюсь, что мы не расстанемся, пока я буду служить на «Трезубце». Вы знаете мое имя, теперь позвольте мне спросить, как зовут вас, чтобы я знал, кому обязан буду первым уроком.
– Я Джеймс Болвер, воспитывался в лондонском морском училище, вышел года три назад и с тех пор совершил два похода, один к Северному Мысу, другой в Калькутту. А вы, верно, тоже учились в какой-нибудь приготовительной школе?
– Нет, я воспитывался в колледже «Гарроу-на-Холме» и третьего дня в первый раз в жизни увидел море.
Джеймс невольно улыбнулся.
– В таком случае я не боюсь вам наскучить, – сказал он, – все, что вы увидите, конечно, будет для вас ново и любопытно.
Я поклонился в знак согласия и пошел за моим чичероне. Мы ловко спустились по лестнице и вошли на вторую палубу. Там он показал мне столовую, футов в двадцать длиной, она оканчивалась перегородкой, которую во время сражения можно было снимать. Потом в большой каюте за этой перегородкой я увидел шесть парусиновых каморок: это были офицерские спальни. Их также в случае нужды можно убирать.
Перед этой каютой располагалась комната гардемаринов, кладовая, бойня, а под баком большая кухня и малая капитанская, в правом и левом борте великолепные батареи, каждая в тридцать восемнадцатифунтовых пушек.
С этой палубы мы сошли на третью и осмотрели ее с таким же вниманием. На этой палубе находились пороховая камера, каюты письмоводителя, канонера, хирурга, священника и все матросские койки,