Часы, намазанные на хлеб. Мария Владимировна Фомальгаут
Не знаю. На неё. Даже имени не пом… или не знаю.
Хочу спросить, не встречались ли мы где-нибудь. Не спрашиваю. Слишком банально.
Ухожу по проспекту, в холод, в снег, в дождь, хочу обернуться, не оборачиваюсь.
И, черт возьми, я её где-то видел.
Вспомнить бы еще, где…
– А-а-а, сколько лет, сколько зим!
Вздрагиваю. Началось… в деревне утро. И не отбрешешься уже, что на пять сек заскочил рюмочку пропустить, а то дождь так и хлещет, ни одной сухой нитки на мне не осталось. Да нет же, уже вываливается из полумрака кто-то подвыпивший, жарко дышащий, покачивается, чуть не валится на меня, а-а-а, сколько лет, сколько зим, давай по маленькой за встречу…
Думаю, как бы потактичнее сказать, что мне завтра на работу. Не успеваю. Парень подходит ко мне совсем близко, вздрагивает.
– Из-звините… ошибся… спутал вас…
– Да ничего, бывает.
Выхожу из бара, уже забываю, зачем заходил.
Задним числом спохватываюсь.
А ведь видел я его где-то. И не так видел, как бывает, случайно встретились в какой-то компании, перекинулись парой слов, а так видел, что забыть-то невозможно…
А вот нате вам.
Забыл.
– Ты бы здесь не ходил.
– А?
– Говорю, ты бы не ходил здесь…
Смотрю на парня, думаю, где я его раньше видел. А да. В дымном баре, когда он тянулся ко мне, а-а-а, давай за встречу…
Нет.
Не то.
Где-то я его видел раньше… еще раньше… Что он говорил… а да, чтобы я не ходил здесь. Так дело дрянь, такая дрянь, что дряннее некуда, как-то раньше с этим не сталкивался никогда, слышь-ты-с-какого-района-телефон-есть-а-если-найду. И надо бежать, и не бежится, чертова гордость, чертово всё…
– А что такое?
– Да я заметил, вы тут каждый вечер ходите.
– И… ну да… нравится мне… а что, нельзя?
– Не надо, – он приближается ко мне, понижает голос до шепота, – кончится это… плохо.
Что-то прорывает внутри:
– Вы мне еще угрожать будете?
– Да я не угрожаю, я наоборот предупреждаю, как бы не вышло чего… ну, давайте…
Уходит. Смотрю ему вслед, снова спрашиваю себя, где я его видел.
Ухожу. С набережной. А то как бы не случилось чего. Не знаю, чего. Но не случилось. А ведь правда, зачастил я на эту набережную, зачастил, тянет и тянет сюда, каждый вечер, в половине седьмого, подхожу к парапету, смотрю вниз.
И дрожь пробирает.
Вот здесь, у парапета всякий раз пробирает дрожь…
Оглядываю сидящих. Надо что-то делать, что-то говорить, как-то представиться, раз уж все равно оказались тут все вместе, запертые черт знает насколько, если все равно не помню, как я сюда попал. Чертова стеснительность, слова из себя выжать не могу…
Парень напротив меня оживляется.
Ну, давайте, что ли, знакомиться будем. Меня Денисом зовут.
Девушка в кресле чуть приподнимается:
– Алина.
Понимаю, что оба вопросительно смотрят на меня.
– А вас как зовут?
Спохватываюсь,