Дело о королеве красоты. Эрл Стенли Гарднер
не принимаете без предварительной договоренности, но надеется, что ее вы примете. Она готова на любые расходы. У нее очень важное дело, и женщина очень взволнована.
Мейсон взглянул на карманные часы, потом на бумаги, лежавшие перед ним на письменном столе. Делла Стрит, сверившись с книгой записи посетителей, сказала с надеждой в голосе:
– До приема ближайшего клиента у вас осталось двадцать восемь минут.
– Я хотел бы кое-что обдумать до этого времени, – ответил Мейсон и пожал плечами. – Но поскольку она говорит, что дело важное и не терпит отлагательств… Спустись вниз, Делла, и взгляни на нее. Ну и, конечно, выясни, зачем она хочет меня видеть.
Делла кивнула и сказала в телефон:
– Скажите ей, Герти, что я сейчас спущусь.
Девушка вышла из конторы и через некоторое время вернулась обратно.
– Ну и что? – спросил Мейсон.
– Она мне понравилась, – ответила Делла. – Стройная дама тридцати пяти – сорока лет. Одежда модная и дорогая, спокойных тонов. Очень хорошо сложена, выше меня дюйма на два-три.
– По какому делу она хочет видеть меня? – спросил Мейсон.
– Хочет получить у вас юридическую консультацию, – ответила Делла. – Говорит, что вопросы общие, никого конкретно не касаются.
Мейсон вздохнул:
– Видимо, один из тех случаев, когда клиент хочет остаться неизвестным. Сейчас она войдет и скажет: предположим, А женился на Б, а Б получила наследство от матери из Нью-Мексико. Далее предположим, что через какое-то время А и Б разводятся. Может ли А претендовать на половину состояния Б?.. О, я хорошо знаю, как все это будет, Делла!
Та протянула ему купюру в пятьдесят долларов:
– Она вручила мне это в качестве задатка.
Мейсон на мгновение задумался, а потом сказал:
– Отдай обратно и скажи, что, если я сочту возможным ответить на ее вопросы, я возьму с нее соответствующий гонорар. Но если меня не удовлетворит ее объяснение, ей придется подыскать себе другого адвоката.
– Она говорит, что у нее нет времени искать другого адвоката и что она хочет видеть только вас – причем немедленно.
– Понятно, – сказал Мейсон. – Она хочет получить у меня консультацию по правовым вопросам, а потом действовать сама соответствующим образом. Ну ладно, Делла, она ведь тоже человек. И видимо, у нее неприятности. Давайте попытаемся разузнать, в чем там дело. Пригласи ее.
Девушка кивнула, вышла из конторы и через несколько минут вернулась в сопровождении женщины. Походка незнакомки была прямой и величавой, голова высокомерно, по-королевски поднята.
Она поклонилась Мейсону и сказала:
– Благодарю вас, мистер Мейсон, за то, что вы согласились меня принять. – С этими словами она спокойно уселась в кресло для посетителей и продолжала: – Пожалуйста, отнеситесь со вниманием к тому, что я вам расскажу, поскольку я должна знать, что меня ожидает.
– Что же случилось? – спросил Мейсон.
Она покачала головой:
– Разрешите мне задать вам вопрос! Мистер Мейсон… Я кое-что слышала о праве человека на покой и уединение. Вы можете мне пояснить, что подразумевается под этим?
– Под правом личности на покой и уединение, – ответил Мейсон, – следует понимать, что никто не имеет права нарушать покой и уединение человека, если тот этого не хочет.
– Гарантирует ли закон, что гласности не могут предаваться те или иные факты, если человек этого не хочет?
– Не совсем, – ответил Мейсон. – Как и всякий пункт закона, этот имеет свои подпункты. Если бы вы рассказали конкретно, что вас беспокоит, это сэкономило бы мне много времени и я смог бы более точно ответить на ваш вопрос.
– Подпункты? – переспросила она. – Расскажите мне быстренько их суть.
Мейсон сказал:
– Если вы, например, идете по улице, где много народу и фотограф снимает вас вместе с другими людьми, он имеет право поместить такую фотографию в журнале. Но если фотограф снимет вас более крупным планом, он уже частично нарушает закон, а если он вздумает использовать этот же снимок в коммерческих целях, то это уже грубое нарушение закона… С другой стороны, если вы стали, к примеру, жертвой грабежа или чего-нибудь в этом роде и эта информация попала в газеты…
– Это понятно, – перебила она его, взглянув на свои часики. – Вы правы. Видимо, я не с того начала, но, насколько я поняла, человек, который не хочет огласки, все-таки имеет право на неприкосновенность личной жизни?
– За известными исключениями – да.
– А что вы скажете о человеке, который участвует в конкурсе красоты?
– Выставляет свою кандидатуру? – спросил Мейсон.
– Да.
– То же самое относится и к этому человеку.
– И как долго может продолжаться это положение?
– Во всяком случае, такой человек неизбежно получает известность в ходе конкурса… Как вас, кстати, величать: мисс Эйдер или миссис?
–