Финальный аккорд. Кевин Милн
«adwice», в такт музыке покачивал головой; он отступил на несколько шагов назад, чтобы убедиться, что никого не отвлекает от шоу. Перед тем как песня закончилась, по крайней мере пять человек шагнули вперед и бросили деньги в футляр. Когда прозвучала последняя нота, еще три человека выстроились, чтобы вознаградить мои усилия. Я поблагодарил всех учтивым поклоном и улыбкой.
– Корошо, – произнес человек, когда счастливая толпа двинулась дальше, – я тумаю, вы нашли свое прибыльное дело.
– Я думаю, вы, возможно, правы, – ответил я. – Спасибо. – Я не считал это правильным тогда, но я заметил при беглом взгляде, что в футляре было, по крайней мере, двести пятьдесят шиллингов, смесь монет и банкнот. Двадцать пять долларов! За одну песню! С того момента финансы больше не являлись для меня проблемой. Я, конечно, не катался как сыр в масле, но и не испытывал нужды. По крайней мере, у меня было достаточно денег, чтобы покупать еду на регулярной основе, платить за транспорт при поездках по городу, и мне даже хватало на случайные шоу. Несколько дней в неделю я затаскивал Карла в метро и разъезжал по разным туристическим местам, в основном тем же самым, которые посещал еще до своего разорения. У меня не всегда был такой успех, как в первый день на Стефанплатц. Иногда толпы были тощими, а наличных и того меньше. Но потом наступали дни, когда деньги текли из карманов, как воздух из флейты, и они более чем компенсировали дни упадка. Вскоре я обнаружил, что для одного «шоу» достаточно исполнить три или четыре зажигательные песни. В любом случае большинство людей не останавливались послушать музыку более чем на десять или пятнадцать минут, так что периодически я просто снова и снова проигрывал свой репертуар. Чтобы убедиться, что я сохраняю правильный ритм, я всегда заканчивал шоу песней «Богемская рапсодия». Даже если другие композиции не приводили ни к чему большему, чем к нескольким заинтересованным зрителям, одна эта песня, казалось, всегда была способна вытянуть свободную мелочь. Слава и спасибо Богу за Фредди Меркьюри!
Я продолжал играть и учиться на протяжении всей оставшейся части семестра вплоть до самой весны. Во время летней сессии классные нагрузки были совсем легкие, что позволяло мне иметь больше свободного времени для зарабатывания денег в качестве уличного музыканта. Как и ожидалось, теплые месяцы принесли заметное увеличение иностранных туристов, и это отразилось на размере денежных средств, которые я получал. К началу второго, и окончательного, учебного года, который должен был начаться в сентябре, на моем банковском счете было скоплено столько средств, что я мог урезать свои выступления до одного раза в неделю, не опасаясь за свой бюджет. К моему второму Рождеству в Австрии я был так занят проектом моего руководителя, которым активно занимался до конца семестра в апреле, что даже не заметил, как пролетело время. До церемонии вручения диплома, которая должна была состояться в августе, оставался только один дипломный курс и летняя практика. Я потратил на учебу шесть лет подряд – четыре года в Рочестере и два года в Вене, так что трудно было поверить,