Падение Царьграда. Льюис Уоллес
передал эти слова всем паломникам, и они единогласно воскликнули:
– Да будет благословенно имя князя Индии!
IV. Эль-Зариба
Вместе с караваном паломников князь Индии посетил Медину, где он исполнил все обряды, обязательные для правоверного в мечети пророка, а оттуда прибыл 6 сентября в долину Эль-Зариба, бывшую с незапамятных времен сборным местом для всех караванов, так как оттуда оставался только один день пути до священного города.
Раскинув палатки на возвышенном месте, князь Индии позвал около полудня своего проводника и приказал привести нескольких брадобреев для превращения, согласно правилам, установленным самим пророком, его самого и свиты в настоящих паломников, достойных вступления в Мекку. Прежде всего были подвергнуты омовению и посыпаны мускусом волосы, усы, руки и все тело верующих, а затем надеты на них белая одежда без швов и сандалии. Вся эта церемония сопровождалась молитвами, а когда все было окончено, то каждый, обратившись лицом к Мекке, произнес древнюю молитву посвящения себя Аллаху. Князь Индии наравне со всеми совершил этот обряд, а затем, усевшись на ковре, положенном перед палаткой, стал ждать прохода караванов.
Вскоре на востоке показалось облако пыли, а из-за него мало-помалу выделился отряд всадников в полном вооружении и с копьями в руках, ярко игравшими на солнце. Ехавший впереди вождь остановился у палатки князя Индии. На голове его был шлем с поднятым забралом и большой кольцеобразной сеткой, покрывавшей шею и плечи. Кольчуга защищала тело, руки до локтей и ноги. Шлем и звенья кольчуги были украшены золотом, и воин казался золотым. На спине у него висел светло-зеленый плащ, полускрывавший небольшой круглый металлический щит, в правой руке он держал копье, а с левой стороны виднелась сабля, спереди же седла был прикреплен лук с колчаном. Он был так воинствен и так красиво сидел на кровном караковом коне, что князю Индии показалось, что перед ним один из славных сподвижников Саладина. Он невольно вскочил, чтобы приветствовать гостя, но тот лишь бросил на него взгляд и отвернулся в другую сторону, обнаруживая тем, что он остановился тут не ради обитателя самой красивой из палаток, а для того, чтобы с возвышения следить за проходом караванов. Но этого мгновения было достаточно, чтобы рассмотреть его лицо: это был молодой человек двадцати двух или трех лет, с черными глазами, такой же бородой и усами и серьезным, хотя приятным выражением загорелого лица.
Через некоторое время к нему подъехал вооруженный, но не столь блестящий всадник и, соскочив с коня, водрузил в землю желтое шелковое знамя с красной надписью и золотым полумесяцем, со звездою на древке.
– Кто этот юноша в золотом вооружении? – спросил князь, подзывая к себе шейха.
– Эмир эль-хаджи[2].
Князь Индии стал еще с большим интересом смотреть на эмира.
– Такой молодой – и уже пользуется доверием старого Мурада. Я познакомлюсь с ним, быть может, он будет мне полезен. Кто знает, кто знает?..
В эту минуту на возвышении показался отряд
Так назывался вождь меккских паломников, назначавшийся самим султаном, что считалось великой честью.