Путеводная звезда. Кэтрин Полански
кивнула.
– Так все начиналось у меня, – продолжил Фрэнк. – Но я не успел начать отношения, и девушка-мечта ускользнула на полтора месяца в Непал. Ну, любила она путешествовать. Поэтому роман начался в письмах по электронной почте. Это, наверное, не самый лучший вариант, – влюбиться в образ без подпитки со стороны реальности. Можно очень сильно разочароваться при встрече, но у меня, по крайней мере, были письма. На этом, даже не бумажном, поле разворачивались события, которые обычно происходят в жизни: назначались свидания, происходили первые поцелуи в электронном виде, произносились первые признания в любви. Как ни странно, но отсутствие физической близости не мешало испытывать при всем этом полную гамму эмоциональных переживаний, только происходило это все как будто бы в глубине, приглушенно. Нельзя сказать, что полтора месяца нашей разлуки пролетели быстро. Нет, наоборот, мерными шагами я погружался внутрь чувства все больше, все сильнее… – Фрэнк мечтательно возвел глаза к потолку. – И вот она вернулась! В тот же день мы договорились о встрече. Я боялся, как мальчишка. Но не пойти не мог – как будто что-то управляло мной… Как сейчас помню, это был первый холодный ноябрьский день, шел небольшой снежок. Воздух был ледяной, сухой, колючий и абсолютно прозрачный. Все вокруг было пронизано этим проклятым влюбленным волшебством; когда я подходил к месту встречи, казалось, что ноги не касаются земли, а сердце бешено стучало будто бы в самый центр груди. И вот она… дальше только отрывочные воспоминания: ее огромные синие глаза за стеклом кафе смотрят внимательно… мое сердце екает… ее губы складываются в улыбку, взгляд становится мягче… она кивает в сторону входа… больше ничего не помню. Это было как в замедленном кино, и это было что-то неземное, мистическое, как какое-то озарение…
Он чуть понизил голос.
– Потом я вошел в кафе, и мы поздоровались как старые друзья. Узнавание происходило не постепенно, все-таки письма сделали свое дело: мы не искали пути друг к другу, а мчались по проложенной дороге. На второй день мы поцеловались. На третий день мы сблизились еще сильнее. А потом началось постоянное сближение – каждый раз, когда мы виделись (а это происходило каждый день), я осознавал, что мы подошли максимально близко друг к другу, но в следующий вечер я чувствовал, что мы стали еще ближе.
Фрэнк замолчал. Дым плыл к полотку медленно, казался мерцающим в свете фонариков на стенах.
– И что дальше? – спросила Мелисса.
– А ничего. Потом мы встречались. Потом мы поняли, что все-таки ничего не произошло. Волшебство сгинуло, и оказалось, что мы чужие люди… С тех пор я стал сложнее относиться к этой эйфории, что обманывает нас. Вряд ли я скоро женюсь. И серьезные отношения – это не для меня, я так думаю. Вы же видели моих… девушек. – Он улыбнулся с изрядной долей цинизма. – Они очень милы, но годятся для семейной жизни, действительно, если ты – законченный мазохист. Простите. Я, видимо, легкомысленный человек. А вы – почему?
Мелисса