Всё, что ты хочешь. Виктор Пикар
хотим понять, кто ты на самом деле. Если нам понравится то, что ты хочешь, мы подарим тебе неземную любовь.
О Боже! Что все это значит? Я рассеянно гляжу прямо перед собой.
Неожиданно и быстро Натали приподнимает платье и садится ко мне на колени, расставив ноги. Мелькают белые кружевные трусики. Она берет мои ладони и прижимает их к своим бедрам. Она медленно качается на мне из стороны в сторону, трется об меня, возбуждая все больше и больше, смотрит прямо мне в глаза – игриво и задорно.
– Я вижу, ты щедрый и достойный господин. Ты готов поделиться с нами?
– Да!
Что я говорю? Зачем все это? Что им надо?
Щелк! Как будто фотовспышка. Прямо там, в глазах брюнетки. Что это?
Я возбужден до предела. У рыжей звонит телефон.
– Але!.. Да, да, папочка, конечно же мы идем. Не волнуйся, мы уже рядом.
Она кричит шоферу:
– Остановите машину.
Натали быстро слезает с меня, выскакивает из двери. Регина, перелезая через меня, трется своей большой грудью, целует в губы:
– Какой богатый, щедрый и благородный господин!
И тоже выходит на улицу. Захлопывается дверь.
Мгновенное опустошение.
Как будто я был озером и высох за одну секунду. Как будто был рекой – и ушел под землю, исчез. Даже если я был океаном – весь испарился в одно мгновение. Я чувствую, что мне не хочется ничего. Даже идти за ними. Жизненные силы покинули меня. Темным облаком накрывает апатия, слабость. Прилечь бы, отдохнуть. Забыться снова. Глаза закрываются.
– Не спать!
Кто-то бьет меня рукой по щеке. Это женщина, шофер – вышла из машины, смотрит на меня с улицы. Она сняла темные очки: у нее черные, умные, внимательные глаза. Она глядит на меня с жалостью и досадой и говорит:
– Ты полный идиот!
И спрашивает:
– Зачем ты отдал этим прохвосткам все свои желания? Ты что – мультимиллионер?
Я отрицательно мотаю головой. Она симпатичная. Возмущенно размахивает руками, потом упирает их кулачками в бока. Ей лет тридцать, но смотрится она как худой и угловатый подросток. Впрочем, мне нет до этого никакого дела. Прилечь бы, отдохнуть.
Она закусывает нижнюю губу и спрашивает меня:
– Тогда как же теперь ты будешь жить?
И бормочет, тоскливо глядя себе под ноги:
– Тут что-то явно не так.
И причитает:
– Что же мне с тобой теперь делать?
И снова смотрит на меня. Теперь ее глаза грустны, но в то же время светятся радостью – откуда-то изнутри. И чему это она обрадовалась? Невозможно понять, улыбнется она или заплачет. Два настроения в одном. Дождь и солнце. Капли барабанят по крыше, уводят в сон. Солнце слепит. Я закрываю глаза, ложусь на заднем сидении, устраиваюсь удобнее. Сон будет долгим, вполне возможно – вечным. И с какой стати она из-за меня так грустит?
Адель
– Выходи из машины!
Она тащит меня за руку. Я просыпаюсь и послушно выползаю на улицу, нахожу глазами скамейку, сажусь. Девушка паркует автомобиль рядом, закрывает его и идет ко мне. Теперь она без кепки, и я вижу, что