Доказательство жизни. Алексей Геннадьевич Кабанцов
и через них на недовольных налагает свои руки.
Нет ни правил, ни законов, если ты в венце родился.
Между девкой с Эсквилина или чьим-то колесничим
для таких, как он, не видимы различья.
Смотришь, бросил взгляд косой, а кто-то отравился.
Впрочем, что лукавить и вести пустые речи —
и тебе, мой друг, имперская известна непогода:
злые ветры, сквозняки в любое время года,
да холодные дожди, особенно под вечер.
Я был бы рад смотреть в бездонный купол неба
и терпкое потягивать вино. Но видно не судьба
с тобой при встрече преломить ковригу хлеба —
труслив, и тороплюсь, и милости ищу у царского раба.
Добрый друг, ты слишком мрачно смотришь, полно
сокрушаться о неведомой тебе кончине.
Счастлив будь, смотря, как ветер гонит волны,
а сестерции отдай гетерам – им и плакать о тебе по чину.
Но что это за шум и факелы среди безлунной ночи,
и бряцанье доспехов у моих ворот. С какою злобной целью?
Как быстро мои мысли до божественного уха долетели!
Прощай, прощай… Что день грядущий мне пророчит?
Солнца луч протиснулся сквозь тучи ловко,
отражаясь в лужах, что оставил ливень.
Голосит на рынке толстая торговка.
Залетела ласточка в пустой триклиний.
«Злая ночь, осеннее ненастье…»
Злая ночь, осеннее ненастье.
Путник одинокий на дороге.
Небо молния дробит на части.
В шаль закутана фигура на пороге.
Молча манит крыльями-руками,
в доме темном зажигает свечи,
ходит невесомыми шагами,
в танце странном оголяет плечи.
Глаз бездонных черный омут.
Влажных губ призывная улыбка.
Под окном тоскливо вязы стонут.
Вздрагивают тени в свете зыбком.
Выливала воду через руку,
свет луны ладонями черпала,
напевала древняя старуха,
рожь волос серпом срезала.
Против солнца кружит ветер,
перья с прядями мешает.
Гаснут свечи, кончен вечер —
в ночь из дома ворон вылетает.
Карра! – слышится над лесом, —
будет воздаяние колдунье,
свою душу подарившей бесам
злобы дикой, ревности безумной.
Вороны кружат, сулят ненастье.
Дева юная застыла на пороге.
Провожает в небо своё счастье.
Снова путник запоздалый на дороге.
«Я один в этом городе дивных ночей…»
Я один в этом городе дивных ночей,
площадей и холодного ветра.
Я сегодня никто, я сегодня ничей —
призрак в шляпе из белого фетра.
Серым волком глядела на берег река
и волну изгибала недужною дрожью.
Пес приблудный нос тыкал в рукав,
позабыв про свою осторожность.
Проплывали